— Друг, туда! — вскричала девушка.
Немой согласно кивнул и стал сильнее налегать на весло. Она тоже старалась изо всех сил, но стала быстро уставать, а расстояние между их лодкой и кораблем уменьшилось едва ли на десять локтей.
Друг озабоченно посмотрел на госпожу, но та продолжала грести, упрямо закусив губу и не замечая потеков краски на покрытом потом лице. Руки дрожали, дыхание со свистом вырывалось из груди, хотелось кричать и плакать от бессилия, глядя на словно застывший на месте корабль.
Вдруг на корме судна возникла какая-то суматоха. Сквозь застилавший глаза пот Анукрис видела, как отчаянно спорили два человека. Но вот один из них махнул рукой, и нижняя рея стала подниматься вверх, складывая парус, от чего корабль стал резко замедлять ход.
Немой обернулся к девушке с широкой, вымученной улыбкой на посеревшем от усталости лице. Она нагнулась к воде, сполоснув лицо, вытерла его краем юбки. Теперь можно не торопиться. Анукрис уже хорошо разглядела стоявшего у рулевого весла Алекса, который смотрел в её сторону и, казалось, дрожал от нетерпения.
Продолжая медленно грести, девушка постепенно выравнивала дыхание. За спиной юноши показалось озабоченное лицо Герноса. Молодой человек что-то проговорил и евнух исчез.
— Что случилось? — закричал Алекс.
Но Анукрис молчала, терпеливо работая веслами.
— Почему ты здесь?
Она встала и, держась за низкие борта, шагнула на нос. Друг пропустил её, продолжая грести. Девушка взглянула в озабоченное, почти испуганное лицо Алекса, но никак не могла начать разговор. Десять локтей, семь, пять, три. Изогнутый нос лодки тихо стукнул о рулевое весло.
— Я с тобой! — смогла, наконец, выговорить Анукрис.
— Что? — встрепенулся юноша и подался вперед.
— Я еду с тобой! — уже громче повторила она.
— А как же дом, сад и четверо детей?
— Я еду с тобой! — твердила она, вглядываясь в голубые, холодные, как вода глубоких колодцев, глаза.
— Ты хочешь все бросить?
— Я еду с тобой! — казалось, Анукрис позабыла все остальные слова.
Алекс перегнулся через борт. Лодка и корабль покачивались на волнах, и приходилось все время ловить взгляды друг друга.
— Из меня очень плохой любовник, Айри, — очень тихо проговорил он.
— Зато ты самый лучший друг! — выпалила девушка.
Сейчас же его лицо вспыхнуло, озаренное радостью, глаза загорелись, а на губах появилась новая, никогда не виданная ей улыбка.
— Тогда прошу на борт, — Алекс рассмеялся и протянул руку.
