Под небом пустыни - [80]
Древности всякого рода, в том числе и средневековые сочинения, часто служат объектом шуток и иронии для автора «Под небом пустыни». Однако, несмотря на шутливое отношение к литературному средневековью, именно оно выступает тем своеобразным фоном, на котором развертывается повествование книги: традиции устойчивы и иногда они пробивают себе дорогу в пародийном обличье. Али Асгар Мохаджер обыгрывает традиционные и стандартные приемы средневековых географов, путешественников и хронистов, и этот литературный прием позволяет ему увереннее направлять острие своей иронии и сатиры по истинному адресу, ибо не древность сама по себе является им, а уродливые пережитки средневековья, с которыми сталкиваются наши путешественники. Легенды об основателях различных городов, поселений, исторических зданий и священных гробниц, нарочито легкомысленные «этимологические» изыскания, которым с радостью предаются путешественники, пародийные биографии средневековых политических и религиозных деятелей, обширные цитаты из древних сочинений— короче говоря, весь этот серьезно и юмористически поданный средневековый материал становится фундаментом для сатирического изображения современной действительности.
Так древность «отомстила» автору за насмешки и стала тем ядром, которое придает книге своеобразие и без которого она была бы гораздо слабее.
Как и во многих литературах мира, описания реальных путешествий породили особый жанр литературных путешествий и в Иране, и «Под небом пустыни» продолжает и развивает традиции этого жанра. Здесь нет воз-мощности перечислять различные произведения, оказавшие влияние на сложение этого вида литературы в Иране, достаточно упомянуть лишь наиболее известный публицистический роман Зайн ал-Абидина Марагаи «Дневник путешествия Ибрахим-бека», опубликованный в начале XX века[161]. Не вдаваясь в сравнительную оценку социального и литературного значения этих произведений, достаточно сказать, что в них обоих форма путевых записок с. успехом использована для критического описания страны. Правда, патетическая дидактика и несколько сентиментальный пафос «Дневника» Ибрахим-бека в книге «Под небом пустыни» уступили место злой иронии и язвительным намекам, но литературная преемственность от этого не нарушается.
Таким образом, «Под небом пустыни» — в первую очередь произведение художественной литературы, тесно связанное с литературными традициями определенного жанра и продолжающее эти традиции; именно так оно и было воспринято иранской критикой, вынесшей этой книге положительную оценку.
Название этой книги — «Под небом пустыни» (буквально «Под небом кевира») — на первый взгляд кажется не вполне точным, ведь путешественники не пересекали Великие Соляные пустыни Центрального Ирана, а лишь объехали вокруг них и описали некоторые окраины. Однако на самом деле название вполне соответствует содержанию книги, ибо пустыня и висящее над ней раскаленное небо определяют весь жизненный уклад встреченных путешественниками людей, и многоликий образ этой пустыни, сравниваемой то с безбрежным океаном, то с хищным зверем, талантливо нарисован автором.
«На краю пустыни не привыкли к суете», «через столетия жизнь здесь останется все той же», «жизнь здесь течет медленно и тихо» — читаем мы в книге. Жизнь здесь — это вечная борьба с песками и солончаками, полуголодное существование, постоянные поиски воды, отсутствие элементарных удобств… Так было всегда, но долго ли так будет? «А если в один прекрасный день жители Хорунека взбунтуются из-за нехватки воды и пищи?» — спрашивает автор. В книге нет ответа на этот вопрос, но сам по себе он достаточно характерен и не нуждается в комментариях.
Кстати, комментарии — постоянный и, к сожалению, неизбежный бич, которым преследуют читателей восточных переводов. Однако без пояснений некоторые места книги останутся не вполне понятными русскому читателю: ведь книга написана для иранцев, прекрасно знающих жизнь своей страны, изобилует различными намеками на исторические и недавние события, пестрит незнакомыми нам реалиями и т. п. Поэтому мы надеемся, что кое-какие пояснения не будут лишними и помогут читателям лучше понять эту книгу.
Во время путешествия автор не раз посещал почитаемые гробницы, так называемые имам-заде, описанию которых уделено немало страниц книги. «Имам-заде» означает по-персидски «рожденный имамом»; так называют потомков двенадцати почитаемых мусульманами-шиитами имамов, и это же слово употребляется для обозначения могилы любого потомка имама и всего комплекса связанных с нею построек. Обычно в куполообразном склепе помещается сама могила, покрытая деревянным надгробием и окруженная решеткой. Пол помещения покрыт коврами, а на стенах вывешивают каллиграфически написанные религиозные изречения и так называемые зиярат-наме, то есть молитвы, с которыми следует обращаться к погребенному тут святому. Перед зданием, иногда имеющим один или два минарета, находится двор с бассейном для ритуальных омовений. При имам-заде состоят специальные смотрители (мотавалли), которые получают доходы с паломников, приписанных к гробнице земель, и т. п. Количество таких святилищ в Иране огромно, и редкое селение не имеет своего собственного имам-заде, культ которых восходит к глубокой древности. С имам-заде связаны бесчисленные рассказы о невероятных чудесах и чудесных исцелениях, якобы творимых погребенными в них святыми, существуют даже своеобразные «путеводители по имам-заде» данной области, города и т. п. Все эти суеверия кажутся анахронизмом в середине XX века и вызывают язвительные насмешки автора.
