Пляж в Понто-Сан-Джованни — приятное место, но часть его очарования была утрачена для Антонии из-за поспешного ухода Толбота.
«Неужели он подумал, что под предлогом показа картин я не нашла ничего лучше, как флиртовать с Робертом?» — негодовала девушка.
Тем не менее произошедшее взволновало Антонию, ведь подсознательно ей хотелось, чтобы Толбот одобрял все, что она делает.
Вдоволь накупавшись и назагоравшись, они с Робертом отправились в Волумни полюбоваться прекрасными урнами, украшенными резными изображениями умерших и сценами из жизни этрусков.
— Ты ездила в Вольтерру, когда была во Флоренции? — спросил Роберт, когда они разглядывали крылатую женскую фигурку, поддерживающую большую урну.
— Да, мы с Филиппом заехали туда, возвращаясь из Пизы. Но в тот день крестный чувствовал себя неважно, и я решила, что ему не стоит идти в музей этрусков, хотя мы видели крепостные сооружения, которые когда-то должны были устрашать врагов, нападавших на город.
— Я там не был. Должен признать, что, кроме крупных городов, таких, как Флоренция или Пиза, и, конечно, Рима, Неаполя, Сорренто, я не так уж много где побывал. Но в оправдание могу сказать, что у меня не было времени.
— Тебе не хватит жизни, чтобы объехать всю Италию. И то увидишь лишь десятую часть ее сокровищ. В Вольтерре, например, мы видели целую улицу мастерских резчиков по алебастру.
— Толбот должен как-нибудь отвезти тебя туда. Если он хочет, чтобы ты интересовалась его работой, ему следует найти немного времени, чтобы позаниматься с тобой.
Антония улыбнулась. Вряд ли теперь Толбот предложит ей провести с ним день в Вольтерре или где-либо еще.
Пробыв в музее почти до закрытия, они зашли в ближайшее кафе на главной площади, и Роберт заказал по бокалу вина. Антония разглядывала проходящих мимо людей, черепашьим шагом прогуливающиеся пары, семейства с нарядно одетыми детьми и снисходительными тетушками и дядюшками, когда услышала, как Роберт крикнул:
— Толбот!
Толбот в эту минуту проходил мимо кафе и, услышав свое имя, обернулся. Он немного помялся, но все же подошел к Антонии и Роберту.
— Посиди, выпей с нами, — пригласил Роберт.
Толбот согласился, но вскоре Антония решила, что дружеский жест Роберта был ошибкой, поскольку археолог сидел мрачнее тучи. Разговор явно не клеился, и Антония обрадовалась, когда Толбот поднялся.
— Скоро я уезжаю во Флоренцию, — неожиданно сообщил Роберт. — Думаю, мне удастся взять несколько дней, чтобы повидаться с Клео, хотя генеральный менеджер не в восторге от этого, поскольку начинается сезон.
Впервые за все время, что он просидел в их компании, Толбот улыбнулся.
— Передавай Клео и ее матери мои наилучшие пожелания, — произнес он и откланялся.
— Что за муха его укусила? — пробормотал Роберт, когда Толбот отошел довольно далеко. — Наверное, ты его чем-то расстроила, Тони.
— Я тут ни при чем. Я не могу отвечать за все перемены в его настроении. Это все работа — все время на раскопках, среди могил и памятников.
— Не понимаю, как он может отдавать всю свою энергию, ум и сердце поискам прошлого. И такого далекого прошлого!
— А его с таким же успехом может удивлять твое увлечение гостиничным бизнесом. С его точки зрения, это наверняка пустяковое занятие. — Помолчав, она добавила: — Я рада, что ты едешь во Флоренцию. Клео будет приятно.
— Пару недель назад ты говорила совсем другое. Убеждала меня дать Клео как следует нагуляться.
— Ну, иногда нужно побыть с ней, а иногда оставить в покое, — довольно неубедительно возразила Антония.
Она понимала, что противоречит сама себе. Но ведь это было до того, как на горизонте появился итальянский граф.
— С Клео я никогда не бываю уверен, что встречу радушный прием, — продолжал размышлять вслух Роберт. — Мне часто кажется, что я пришел не вовремя, как раз когда она одерживает очередную победу.
— Это, наоборот, очень подходящий момент, — заверила его Антония.
Воодушевленная удачной продажей двух картин, Антония увлеченно работала до возвращения Филиппа.
Вернувшись в отель и переодевшись к ужину, она спустилась в бар, чтобы присоединиться к Филиппу, и с удивлением увидела его оживленно беседующим с Толботом. Мужчины с бокалами вермута в руках весело смеялись, но при появлении Антонии успокоились, заказали аперитив и присели за соседний столик.
Антония задала Филиппу несколько вопросов о поездке, и он принялся рассказывать забавную историю, которая произошла с ним в Неаполе.
— Я как раз говорил об этом Толботу, — объяснил он, но Антония подозревала, что причина их веселья совсем иная.
Толбот остался ужинать с Филиппом и Атонией, но говорили за столом в основном мужчины. Антония горячо надеялась, что Филипп не попытается снова оставить ее с Толботом наедине. Но в этот раз Филипп был совершенно ни при чем, и именно Толбот предложил спуститься в кладовую и посмотреть последние находки. Филипп выразил свое восхищение тем, с каким мастерством созданы найденные чаши, декоративные плиты, вазы и другие вещи.
— Ты этого еще не видела, Антония. — И Толбот указал на фрагмент ожерелья, которое подвергалось очистке.
