Под небом Италии - [27]

— Изучите эти ассирийские украшения, — обратился к ней Толбот. — Начните, например, с этой точеной головы на браслете, и изобразите ее в более крупном масштабе. Когда мы вернемся, то сможем увеличить рисунки еще больше.

Продолжая инструктировать Антонию, Толбот достал фотоаппарат и сделал несколько снимков бронзовой урны с четырьмя носиками в форме верблюжьих голов.

Антония работала быстро, стараясь не упустить ни одной детали и недоумевая, почему Толбот так заинтересован в ее несовершенных рисунках, когда можно сделать гораздо более точные фотографии. Наверняка этому есть какое-то объяснение.

Вскоре мужчины оставили ее одну, а сами спустились в подвал осмотреть другие сокровища.

Рисуя, Антония заметила, что каждое украшение, каждая ваза пронумерованы. Она таким же образом пронумеровала свои рисунки.

Толбот и Марио вернулись и принялись изучать рисунки, которые она только что закончила. Марио одобрительно кивал. По лицу Толбота нельзя было понять, доволен ли он. Но когда Марио удалился, чтобы принести вина, Толбот пробормотал:

— Да, эти могут пригодиться, поскольку вы не знаете, что на самом деле копируете.

— Я думала, это этрусские украшения…

— Так и есть.

— Понятно. И некоторые из них могут оказаться фальшивкой?

Толбот предупреждающе прижал палец к губам, поскольку Марио возвращался с вином.

Примерно час спустя Антония с Толботом покинули дом и вернулись к лодке, которая доставила их обратно на Большую землю.

Ожидавший их возвращения Чарльз поинтересовался:

— Успешно?

— Думаю, да, — ответил Толбот.

— Уверен, что не хочешь остаться на ужин?

— Большое спасибо, но мы лучше поедем. Перекусим по дороге.

Они проезжали вдоль берега озера, когда Толбот предложил:

— Мы поужинаем в маленькой гостинице в Туоро. Это небольшой городок, жители которого гордятся тем, что рядом с их городом Ганнибал победил римлян.

— И, как я читала, загнал их в озеро, — улыбнулась Антония.

— Героическое прошлое Туоро — не единственная причина, по которой я хотел уехать и отказался от приглашения Чарльза поужинать. На самом деле мне нужно наведаться еще в одно место неподалеку.

Они добрались до маленького очаровательного городка и подъехали к отелю. Толбот предупредил Антонию, чтобы не оставляла альбом и готовые рисунки в машине. Девушка заметила, что сам он — взял с собой фотоаппарат.

— Давайте закажем рыбу, — предложил Толбот. — В здешнем озере чего только не водится: и плотва, и карп, и угри.

В конце ужина подали маленькие пирожные с сосновыми семечками, что ужасно развеселило Антонию.

— Вот не думала, что когда-нибудь буду есть что-то подобное. Гуляя в лесу, я пробовала семена бука, а когда была девчонкой, совсем юной и глупой, как-то съела желудь. А вот сосновые семечки не приходилось.

— Теперь вы знаете, что на свете есть масса вкусных съедобных вещей.

Они вернулись к машине, и Толбот попросил:

— Дайте мне рисунки, которые вы сделали на острове Маджоре, а альбом держите у себя.

Он сложил листы в папку, которую засунул между газетами, лежащими на заднем сиденье.

Толбот направил машину к северу от озера и остановился у дома на самом краю деревни. Дальше все происходило в точности как в доме Марио. Этрусские украшения, вазы, урны, каменные изображение, возможно взятые из гробниц… Но хотя Толбот сфотографировал почти всю коллекцию, он попросил Антонию зарисовать всего лишь две вещицы — браслет и великолепную золотую брошь в виде длинной пластины с изображением целой процессии животных.

На этот раз хозяином коллекции оказался молодой человек с курчавыми волосами и ослепительной улыбкой, по имени Пьеро.

Какое-то время он сидел рядом с Антонией и заглядывал ей через плечо. Когда визит подошел к концу, последовали изъявления благодарности и долгое прощание. Наконец, Антония с Толботом выехали на дорогу, которая должна была вывести их на главную трассу.

Внезапно Антония спохватилась:

— Рисунки, Толбот. Я дала их вам. Они у вас?

Он мягко улыбнулся:

— Нет. Кроме того, я позволил молодому человеку вынуть пленку из фотоаппарата.

— Но это значит… мы напрасно потратили время!

— Не совсем. На то, чтобы сделать рисунки и фотографии, нам потребовалось около часа. Зато мы узнали, что этот парень, Пьеро, имеет вескую причину не желать, чтобы его коллекцию изучали эксперты.

— Все вещи поддельные?

— Я не настолько хорошо разбираюсь в этом, но думаю, процентов пятьдесят. Кое-что настоящее, кое-что фальшивка.

— Но что мы теперь сможем с этим поделать, если потеряли все доказательства?

— Не все. Я подсунул Пьеро пару рисунков, которые вы сделали в доме Марио, вместо тех, что он так жаждал заполучить.

— Но ведь он вытащил пленку.

Толбот улыбнулся:

— Да, верно. Но на ней было только то, что я заснял в его доме. Нельзя волновать его слишком сильно, а то он быстро сообразит, что к чему. Вряд ли его напугает пара случайно забытых рисунков. А он наверняка считает, что мы обнаружим пропажу пленки не раньше, чем доберемся до дома.

— Никогда бы не подумала, что среди любителей древностей столько жуликов.

— То, что происходит, может удивить вас. Теперь вы понимаете, почему я просил вас сделать рисунки в доме Марио, что на первый взгляд, наверное, казалось совершенно ненужным, хотя я, естественно, не сообщил ему истинной причины.