Под небом Аргентины - [46]

Незаметно прошло два часа — дважды пробили фабричные часы. Чья-то тень вынырнула словно из-под земли и медленно приблизилась к лестнице.

— Э-эй, лодочник!

Узнав голос, Наско выскочил из своего укрытия, подошел к Стаменко и заговорил с ним, стараясь сохранить спокойствие:

— Это ты, Стаменко? Здесь нет лодки, идем к верхнему концу.

— Ты что делаешь здесь в такую пору?

Стаменко, казалось, удивился, в голосе его прозвучала испуганная нотка.

Наско, не отвечая, взял его под руку. Стаменко нерешительно пошел рядом с ним, но вскоре овладел собой. Парень сильно раздосадован, Мелькнуло у него в уме. Верно, задумал что-то, не случайно оказался здесь. Но что?

— Интересная была игра, Наско? — неожиданно спросил хитрый крестьянин. И добавил: — Правда, тебе не повезло.

Это прозвучало насмешкой. Наско охватила ярость. Эта деревенщина позволяет себе издеваться над ним! Досада при мысли о проигранных деньгах и о своем поведении совсем помутила его рассудок. Не помня себя, он резко повернулся и скрутил Стаменко руки.

— Говори, сукин сын, сколько набрал?

Стаменко попытался вырваться и, чуть не плача от бессилия, открыл было рот, чтобы закричать, но его сопротивление еще больше озлобило Наско. Он быстрым движением сжал ему горло и прошипел:

— Отдай деньги, пес! Хочешь нашим трудом попользоваться, дурак!

— Дай сказать, — с усилием выдавил из себя Стаменко. — Отпусти, поговорим.

— Но посмей только пикнуть!

Наско отпустил его, готовый броситься снова при его малейшем движении.

— Послушай, Наско, — умоляюще заговорил Стаменко, — я этот номер знаю еще с фронта и решил воспользоваться им… Трое ребятишек у меня… в доме нищета… А разве лучше, если бы я вас выдал?

— Врешь!

— Чего ты хочешь?

Стаменко уже оправился от испуга и лихорадочно обдумывал, как выиграть время: он понял, что это единственный способ спасти себя и, главное, деньги.

— Чего хочу, а? — нервно бросил Наско, не спуская с него глаз. — Когда два мошенника ограбят третьего, то добычу делят по-братски. Это неписаный закон для всех мошенников в мире. Понял? Ну, доставай деньги! Или предпочитаешь искупаться в канале? Подумай хорошенько: канал глубокий, а здесь тебя сам черт не услышит. Ну!

Стаменко беспомощно огляделся, всем существом прислушиваясь к темноте и надеясь уловить человеческие шаги. Но тишину нарушал только ритмичный стук фабричных машин. Тяжелый вздох вырвался из его груди. Эх, дурак дураком, и зачем отошел от переезда? Там всю ночь проходят люди. А здесь? Бороться с Наско? Нет, сил не хватит — уже попробовал. Кроме того, он сейчас, как разъяренный зверь.

Он незаметно прижал руку к груди, к тому месту, где лежал бесценный кошелек, полный смятых бумажек, таивших в себе возможность возвращения на родину. Три года мечтал он о чуде. И вот сейчас этот пройдоха хочет отнять у него эту возможность, навсегда запереть его здесь. Стаменко скрипнул зубами. Был бы под рукой нож, он бы, не моргнув глазом перерезал Наско горло. Но нет, этот подлец настороже, готов в лепешку его превратить. Он ощущал на лице его тяжелое дыхание. Что делать? Деньги нельзя делить — их ровно столько, сколько стоит билет. Выигрывать время, да, выигрывать время!

— Послушай, Наско, будь человеком, — снова принялся упрашивать Стаменко, — на эти деньги я смогу вернуться к детям… Трое их у меня! — простонал он. — Польстился на богатство… Не вернусь сейчас, уж не увижу их…

— Давай деньги, и весь разговор! Думаешь, я тебе верю, подлая рожа?

— Слушай, Наско, по гроб тебе благодарен буду, — проговорил Стаменко сквозь всхлипывания. — Я их в Болгарии тебе верну. Документ подпишу. Но дай мне вернуться к детям. Все, что твои товарищи проиграли — я им вернул.

Наско вздрогнул, как от пощечины. Значит, Видю и Трако перехитрили его — отобрали свою часть у этой деревенщины и сейчас храпят преспокойно, а завтра со свету его сживут своими насмешками. Гнев вспыхнул в нем с новой силой. Он схватил Стаменко за горло и прошипел:

— Хватит болтать, дурак! Все отдавай или.

Стаменко стал бороться, твердо решив не отдавать денег, пусть этот зверь хоть убьет его.

Поблизости послышались чьи-то шаги. Стаменко крикнул из последних сил:

— Помогите! По..

Наско сжал ему горло и потащил к каналу. Он не сознавал, что делает, даже о деньгах забыл, думая только о том, с каким наслаждением швырнет Стаменко в грязную воду. А тот защищался изо всех сил.

Вдруг чьи-то сильные руки схватили сзади Наско и оторвали от его жертвы.

— Что здесь происходит?

— Прибью, как крысу, утоплю! — кричал Наско и рвался к Стаменко.

Но напрасно: незнакомец ловко вывернул его руку, и Наско беспомощно остановился.

— Ох! — вырвалось у Стаменко.

Он вздохнул полной грудью и бессознательным движением пощупал кошелек. Тот был на месте, такой же упругий, набитый спасительными бумажками. Стаменко снова вздохнул, дико оглянулся и, ни слова не говоря, бросился бежать.

Наско чуть не заплакал от бессилия:

— Убежал, сука… Пусти меня!

— Хорошо, но не пытайся гнаться за ним.

Наско тяжело опустился на землю и принялся растирать пострадавшую руку. Незнакомец присел рядом.

— За что ты его?

Только сейчас Наско заметил, что незнакомец говорит по-болгарски. Присмотревшись, он узнал Влада. Злоба вспыхнула в нем на мгновение, но он вдруг почувствовал себя страшно усталым. Да и нет смысла уступать в борьбу с этим человеком — он гораздо сильнее и опытнее.