Под небом Аргентины - [114]

Вета следила за ним из-под приспущенных век. Уловив перемену в любимом лице, поняла, что в нем идет какая-то борьба, что-то его мучает… Сжала тревожно его руку и спросила:

— Что еще, Влад?

— Ничего, Вета, отдыхай.

— Нет, ты что-то скрываешь.

— Думаю о наводнении.

— Ты не умеешь лгать. — Вета грустно улыбнулась. — Лицо выдает тебя.

Он быстро погладил ее руку и глухо произнес:

— Я не все тебе сказал.

Она вздрогнула, закрыла глаза, внезапно почувствовав страх, но сделала усилие над собой:

— Что еще? Говори, я не боюсь, я сильная…

— Пепо уехал и вряд ли вернется.

Вета вздохнула с облегчением:

— Только и всего? Тем лучше!

Потом с тем же безразличием спросила:

— И куда он уехал, Влад?

Он подумал и решил, что откладывать нет смысла, тем более, что она приняла это известие без тени волнения.

— В самый трагический момент, когда, казалось, наводнение просто сметет Берисо, Пепо и Новаков побежали в контору фабрики "Свифт". Обезумевшие от ужаса люди даже и не подумали о том, что в кассе предприятия полно денег. Еще меньше думали об их сохранности полицейские. Пепо и Новаков успели разбить сейф — взорвали его… Но когда на обратном пути они добежали до ворот, в них выстрелили. Они спрятались за ворота и начали отстреливаться. Выстрелы услышала полиция. В перестрелке Новаков упал, а Пепо побежал через фабричный двор, бросив чемоданчик с деньгами. Полицейские, кинувшиеся следом, остановились у раскрытого чемодана и стали набивать деньгами карманы. Пепо же пошел им навстречу с поднятыми руками, и они в него выстрелили, решив избавиться от свидетеля. Но кое-кто видел это из дома напротив и рассказал мне…

— Он ранен? — глухо спросила Вета.

— Убит… Неизвестно только кто, стрелял, чтобы привлечь внимание полиции. Подозреваю, что это дело одного моего знакомого, Трако, который давно грозился отомстить Пепо за своего брата.

Вета ни о чем больше не стала спрашивать. В комнате застыла напряженная тишина. Удары молотков и человеческие голоса время от времени проникали сквозь стены. В коридоре и во дворе слышались осторожные шаги Хозяйки. Где-то заплакал ребенок, ему ответил хор сердитых детских голосов, которые вывели Влада из раздумья. Он спросил:

— Что ты думаешь делать, Вета?

Она недоуменно взглянула на него и ответила:

— Жить.

— Да, жить… — задумчиво повторил Влад. — Мы с тобой останемся друзьями, я буду помогать, чем смогу…

Влад вдруг смутился. К чему ей эти заявления? Разве это надо было сказать в такой момент? Он вскочил и снова прижался лбом к стеклу.

Вета с трудом подавила рыдание. Слова Влада показались ей преднамеренно холодными. Одна мысль настойчиво сверлила мозг: "Я ему чужая… чужая! Никогда он не любил меня..". С нескрываемым раздражением она заговорила:

— Я всегда слушалась твоих советов. Конечно, мы будем друзьями…

Не закончила. Что-то сдавило ей горло, предательские слезы заблестели на глазах.

Влада вдруг словно молнией ударило. Счастливая улыбка осветила лицо. Он быстро подошел к кровати, склонился над ней.

— Слушалась друга. А послушаешь советов мужа, человека, который тебя любит? Будешь хотя немножко любить меня?

Не отвечая, она обняла его, привлекла к себе и прижалась губами к его щеке, вложив в этот поцелуй всю нежность, какую испытывала к нему, всю боль долгого ожидания. Влад провел рукой по ее лицу, пригладил рассыпавшиеся волосы. Она поймала его руку и заглянула в глаза. Об этой улыбке мечтала она дни и ночи. Об улыбке, в которой и сила, и доброта, и нежность, и уверенность в себе…

— Влад… — Она в нерешительности умолкла, и вдруг проговорила одним духом: — Ты не спрашивал себя, от кого мой ребенок?

Он непонимающе взглянул на нее и растерянно проговорил:

— Какое мне дело? Важно, что сейчас… что ты меня любишь.

Она решила говорить прямо — и без того их так долго мучила недоговоренность.

— Ребенок не от Пепо, а от Наско…

Ее губы судорожно задрожали, из-под плотно сжатых ресниц брызнули слезы.

По лицу Влада пробежала тень, но он машинально продолжал гладить ее руки, наполняя Вету ощущением тепла. Все так же тихо, но твердо она сказала:

— Сейчас ты знаешь все. Решай.

Он нежно приложил палец к ее губам, приподнял подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. Потом промолвил:

— Не волнуйся напрасно и выслушай меня. Твое прошлое меня не интересует… Потом… — он поколебался, — я думаю, что женщина это не вещь или какая-то неприкосновенная собственность мужа. Она сама себе хозяйка, имеет такое же право думать, чувствовать, страдать и даже грешить, как он. Одним словом, жить своей жизнью. Кроме того, когда жена молода, а муж и дом не могут заполнить ее жизнь, совсем естественно, что она ищет счастье на стороне. Человек уж так устроен. А я знаю Пепо и… вашу жизнь.

— Какое там счастье! Я не знаю, почему и как это произошло…

— Я ни о чем не спрашиваю тебя, Вета.

— Нет, ты должен знать!

— Хорошо, если ты настаиваешь. Но не сейчас…

Их взгляды встретились. Его лицо поразило Вету выражением спокойствия и доброты. Неужели она ему безразлична? Но взгляд его глубоких, полных нежности, глаз успокоил ее. Она притянула его голову к себе, долгим поцелуем прильнула к его глазам и смущенно сказала: