Под нами - Чёрное море - [15]

Летим установленным маршрутом в компактном боевом порядке. Опыт уже есть: чем плотнее строй, тем труднее истребителям противника расчленить его и связать боем всю группу.

К сожалению, по какой-то причине группа прикрытия вскоре несколько растянулась и отстала. В другой раз сбавил бы скорость, дал бы отставшим подтянуться. А сейчас нельзя — удар, по понятиям того времени, массированный, выходить на цель каждой группе следует точно в назначенную минуту.

Восточнее Армянска нас стали встречать одна за другой группы «мессершмиттов». Как позже выяснилось, это произошло потому, что части ВВС 51-й армии нанесли удар по аэродрому Аскания-Нова несколько раньше установленного времени, чем заставили врага поднять в воздух истребителей с других аэродромов. Они-то и связали боем нашу группу прикрытия. Однако у противника не хватило ни сил, ни решительности на то, чтобы расчленить компактную ударную группу, заставить и ее принять бой.

Маневрируя на высоте 1000 — 1200 метров, мы пробились через зону зенитного огня противника в районе Павловки. Отсюда мы и увидели аэродром Чаплинка. Смотрю — выруливают три самолета, вроде бы транспортные, а один Хе-111 уже готовится к взлету. Успел еще заметить, что четыре «хейнкеля» стоят нос к носу несколько в стороне от центра летного поля, а между ними — автоцистерна, в которую, похоже, перекачивался доставленный самолетами бензин.

Пора атаковать! По радио и покачиванием самолета с крыла на крыло подал обусловленный сигнал и с ведомым ринулся в пике на начавший разбег «хейнкель». Трассы сошлись на вражеской машине в момент ее отрыва от земли. Серо-зеленая махина рухнула на границе летного поля и загорелась.

Вывожу самолет боевым разворотом, осматриваюсь. На аэродроме много взрывов от бомб, сброшенных «бисами» и «чайками», колышутся столбы черного дыма над подожженными «хейнкелями», пылает автоцистерна. В считанные минуты волны пыли прокатились по всему аэродрому. Вот вынырнул из этого густого марева Ме-109, но мы с В. А. Семеновым пришили его к земле.

После бомбового удара группы С. Е. Войтенко пошли в атаку «илы». Вот они один за другим выполняют заходы, методично поражая бомбами, а затем пушечным огнем самолеты противника на стоянке у западной границы аэродрома. Звено лейтенанта Ивана Никитаева сработало отлично. В феерическую картину массированного удара вписываются «бисы» и «чайки», которые стали в круг и, ныряя в облака пыли и дыма, разряжают свои пулеметы по целям.

Чувствовалось, что летчики вошли в азарт, готовы атаковать цели, если даже кончился боезапас. Но пора кончать налет, организованно отходить на свои точки. Какая жалость, что на многих самолетах нет раций, хотя бы приемников. Это усложняет управление. Поэтому дублирую команду по радио эволюциями самолета, даю сигнал на отход.

Все самолеты потянулись в сторону Каркинитского залива. Но вижу, что, разгоряченные боем, пилоты не торопятся собраться в компактный боевой порядок. Да и, похоже, сильно газуют головные самолеты. Начинаю нервничать, тем более что вокруг начали шнырять «мессеры», высматривая отбившуюся от строя добычу.

Вот за одним «бисом» потянулся шлейф дыма. «Мессеры» наседают все назойливее, да и становится их больше, видимо за счет подкрепления с соседних аэродромов.

Спасибо Семенову: сам отбивается и меня пока надежно прикрывает. Но вот один «мессер» все же достал меня издали очередями из пушек. Что-то вдруг грохнуло, чем-то опалило щеку, шею и руку. Но мой «пегий» ведет себя нормально, а это — главное, это дает возможность продолжать выполнение задания. Но как порой бывает трудно! Вот и сейчас никак не могу собрать группу. Каждая пара и даже одиночные самолеты ввязались в бои и ведут их самостоятельно, Где, ну где же истребители из группы прикрытия?

А враг все больше наседает, хотя мы уже чуть ли не вплотную прижались к земле. На бреющем ей и все внимание: дрогнет рука и, как в невеселой шутке, полный рот земли. Но все же успеваю заметить, как от меня с В. А. Семеновым отсекает огнем четыре Ме-109 А. В. Андрианов, как, когда один из «мессеров» атакует самолет Е. А. Шаркевича, его выручает В. Н. Ручкин и еще кто-то на И-15. Жаль, что сейчас даже крупные цифры на фюзеляже разобрать не могу слезятся глаза, особенно обожженный правый. Некстати начинает корежить от боли и правую руку.

Воздушный бой — это необъятное нагромождение ситуаций в самых неожиданных сочетаниях. Вот мы отходим, стараемся оторваться от преследования. И вдруг…

Раскочегаривший обороты «худой» проскочил сзади мимо меня, просто-таки вписался в прицел.

"Лови момент удачи", — мелькнуло в голове. Отработанно жму на гашетки: "Прощайся, фашист, с жизнью!" — тут уж и не захочешь, а попадешь. И…

Раздаются два-три хлопка из левой пушки. Все! Боеприпас исчерпан, фашист уходит.

Уходит, да не ушел. Сверху на него свалился Д. Г. Цыганов и влепил оказавшуюся смертельной порцию свинца. А в это время догорал на земле самолет его ведущего Ручкина. Такие вот нюансы…

С большим трудом нам удалось все же собраться над Каркинитским заливом и вести уже более организованный групповой бой, надежнее прикрывая друг друга. Вот еще один желто-зеленый Ме-109 нырнул в воду — это работа младшего лейтенанта К. П. Рожкова. Совсем ведь еще юнец, но до чего же смел, до чего азартно и мастерски дерется! Под стать ему его сверстник П. Д. Колесник да и многие другие из «крестьян».