Под нами - Чёрное море - [13]

Прикидываю: до командного пункта авиагруппы всего километров 25 и столько же обратно. Значит, полчаса полета.

— Бензина хватит минут на 40, - заверил механик самолета У-2.

Мнение авторитетное. Кто об этом знает лучше, чем человек, заправляющий самолет?

Но вот вопрос: кого взять с собой? Ведь иногда требуется доставить срочное донесение, а с посадочными площадками не все знакомы. Не летать же по любому поводу одному командиру эскадрильи!

Очень кстати подошел младший лейтенант Д. Г. Цыганов. Ему-то я и приказал садиться в заднюю кабину. Взлетел и вскоре сел за огородами у поселка Бий-Бузав. Приказав летчику замаскировать самолет и ожидать моего возвращения, отправился на КП.

Совещание изрядно затянулось: разрабатывался детальный план удара по аэродрому Чаплинка. Уже начало темнеть, а конца совещанию еще не было видно.

— В налете будут участвовать 49 самолетов — все, что у нас есть, не считая ночных экипажей, привлекать которые к этому вылету не станем, — развивал замысел генерал В. В. Ермаченков. — Наносить удар непосредственно по самолетам противника будут 10 И-15бис, 3 Ил-2 и 2 И-153. Ударную группу поведет Войтенко; следующую впереди нее четверку И-16 — Денисов. Самолеты И-16 эскадрилий Нихамина и Коробицына обеспечивают непосредственное прикрытие ударной группы, а «яки» эскадрильи Любимова пройдут двумя шестерками на удалении 1 — 2 километров и с превышением 500 метров относительно группы непосредственного прикрытия.

Генерал сообщил, что одновременно по аэродрому

Аскания-Нова нанесут удар подразделения ВВС 51-й армии.

— Готовность к нанесению удара — завтра, 21 сентября, с рассветом, время вылета получите дополнительно.

Заканчивая совещание, Василий Васильевич сказал:

— В целях скрытности подготовки к удару и достижения внезапности разрешаю сегодня информировать о поставленной задаче только комиссаров эскадрилий, инженеров и своих заместителей. Подготовка летного состава — по вашим планам.

Совещание закончилось, но никто не поспешил к выходу. Я, как ведущий всей группы, и другие командиры эскадрилий уточняли детали полета по маршруту и нанесения удара. Наконец обо всем договорились, вышли из помещения и оказались под звездным куполом темной южной ночи. Вот уж воистину положение — хуже губернаторского: «дома» меня ждут дела совершенно неотложные, а ночного старта на нашем аэродроме нет.

Выручил, как это нередко бывало, случай: командир «братской» эскадрильи А. И. Коробицын, без труда разгадав причину моей озабоченности, предложил:

— На моем аэродроме базируются боевые У-2 95-й эскадрильи капитана Кузьмина. Сегодня ночью они будут летать на Перекоп, так что ночной старт гарантирован. Сейчас позвоню начальнику штаба, чтобы тебя встретили и на машине доставили куда прикажешь. Взлетай сразу за мной, мой УТ-2 на дороге.

С трудом я добрался в кромешной темноте до своего У-2, в кабине которого увидел продрогшего Цыганова. Прислушались. Вслед за Коробицыным запустили мотор, взлетели с интервалом в несколько секунд. А когда я развернулся в сторону назначенного аэродрома ночников, то ни луча прожектора, ни огонька там не увидел. Неужели они еще не начали полеты или, хуже того, все ушли на задание и не скоро вернутся? А тут еще беда — на радостях не уточнил у Коробицына курс на этот аэродром, и расстояние до него знаю только приблизительно.

Нашел единственный выход: пролетел десяток минут в предполагаемом направлении и положил У-2 в мелкий вираж. Вожу машину по большому кругу в расчете, что если не очень далеко уклонился от аэродрома, то откликнется на знакомый голос одинокого «кукурузника» стартовый наряд.

Проходят десять, двадцать, тридцать минут… И каждую новую отсчитывает уже не секундная стрелка, а встревоженное сердце — бензин на исходе! Сколько осталось литров топлива в баке? В любую секунду может обрезать мотор, и тогда…

Тридцать пять… Тридцать восемь… Сорок минут… Какая же станет роковой, бросит самолет в бездонную черноту навстречу невидимому препятствию.

Да нет же, не такая темнота и беспроглядная! Вот эта серая лента — не взлетная ли полоса? А в стороне от нее ровные квадратики, похожие на какие-то строения… Все… Решаюсь…

Прохожу на малой высоте над «полосой». Похожа, черт побери, на настоящую, и препятствий не заметно. Экономя секунды, захожу на посадку по "малой коробочке", чтобы погасить скорость, вывешиваю самолет до предела и…

Удар колесами и костылем о землю. Мгновенно выключаю зажигание. Остановился воздушный винт, а вслед за ним, пробежав 25 — 30 метров, и самолет. Мне показалось, что он облегченно вздохнул вместе с нами наконец-то!..

Вылезли из кабин, отошли немного в сторону и с наслаждением закурили. Вдруг слышим голоса:

— Вот он! Так это же «кукурузник»!

Подошли бойцы зенитной батареи и, убедившись, что мы — свои, объяснили; приземлились мы на ровную площадку в 3 — 5 километрах от аэродрома. Кто-то из них вызвался сбегать туда и сообщить о месте нашей посадки. Но не успел я дать согласие, как неподалеку полыхнули лучи прожекторов — заработал ночной старт. А что, если рискнуть?..

Попросил Цыганова покачать за плоскость, прислушался: горючее в баке плескалось. Решили лететь.