Под маской альтер-эго - [29]

«Лучше день на Голгофе, чем жизнь среди потомков Адама».

Ты получил свой день на Голгофе, лучший из людей. Ты искупил грехи человечества больше двух тысяч лет назад, ты помог ему и сегодня. Для первого раза ты посчитал достойнейшей кандидатурой свою собственную. А для второго?

Для меня последний штрих в этой истории поставил звонок Коли Тахчева из медчасти.

– Слушай, не ешь завтра с утра… Ерунда, кровь надо сдать. Да все уже сдали, помнишь? А твоя пробирка пустая почему-то. На инкубации она стояла. У всех есть, а твою кто-то спёр. Вампиры в институте, что ли, завелись.

Я не знал, плакать мне или смеяться.

Abver Бессмертный

Ди Пратчет нервно расхаживал по кабинету доктора Уизерспуна, изредка бросая на полного, одышливого хозяина злые взгляды. Так продолжалось уже больше пяти минут. Пратчет кипел изнутри, Уизерспун, будто поджаренный на углях, потел и отдувался.

– Доктор, неужели совсем ничего нельзя сделать? – Пратчет наконец-то остановился и всверлился в Уизерспуна гневным взглядом. – Извините, но шестьдесят миллионов! Я вчера сверялся с отчетами! Шестьдесят миллионов я перевёл вашей клинике за всё время, чёрт возьми! И вы мне говорите – ничего нельзя поделать?

Том Уизерспун смущенно развел руками, шумно откашлялся, поправил очки, сделал ещё пару виноватых жестов.

– Ди, мы уже с вами об этом говорили… Увы, но я могу лишь повторить мною сказанное ранее, новые трансплантации возможны, но положения они не исправят.

Ди, прервав доктора на полуслове, ладонью хлопнул по столу, плюхнулся в кресло посетителя, запустил руку во внутренний карман пиджака, яростно вырвал руку обратно и со стуком положил на стол дорогой телефон, сделав всё это быстро и ловко.

– Давайте-ка, доктор, повторите! – рявкнул он. – На диктофон. Я знаю условия договора – я могу вести аудиозапись наших с вами разговоров. Зря, что ли, мои юристы участвовали в его составлении… За шестьдесят миллионов я готов забыть наши многолетние отношения, пойти в суд и отсудить у клиники всё, что отсудить возможно. Вы отказываете мне в операции, ведь верно? Я немедленно требую объяснений! Под запись!

Вопреки ожиданиям, удар не хватил полнотелого Уизерспуна. Грузный доктор снял очки, положил справа от себя на стол, посмотрел на Пратчета маленькими припухшими глазками. Без очков доктор вдруг обрёл соответствующую осанку и величавость, а было в нём не менее ста десяти килограммов. И заговорил доктор голосом уверенным, будто наличие диктофона его успокоило.

– Хорошо, мистер Пратчет, – начал Уизерспун. – Я готов повторить всё сказанное мною ранее под запись… Давайте начнем с того, что указано в карте. Вы явились на внеочередной приём в связи с жалобой на проблемы с пищеварением – жидкий стул. Такого ранее не бывало, поэтому вы решили обратиться в клинику. Мы провели исследования, я не буду вдаваться в специфические подробности, в анализ взятых у вас проб, в биохимию вопроса – всё это указано в карте… Краткое резюме: мы не можем вам произвести новые омолаживающие трансплантации. Разве что небольших органов – глаз, селезёнки, гениталий. Крупные системы и органы – скелет, кожный покров, сердце, лёгкие, почки и печень – в их пересадке нет никакого смысла, потому что у вас, мистер Пратчет, наблюдается синдром СНС – синдром старения нервной системы, он же – синдром Уизерспуна. Так уж получилось, что я первый диагностировал и описал этот недуг. У вас молодое тело, мистер Пратчет, вам семь раз меняли сердце, шесть раз – лёгкие, четырежды – скелет. Ваше тело в рамках поддерживающей терапии подстёгивается витаминами и гормонами. Но мы не можем пересадить вам головной и спинной мозг – нервная система является носителем информации, который мы заменить не можем. И с годами система стареет, изнашивается, возникает так называемый «геронтологический конфликт», когда биологический возраст нейронов и прочего больше возраста других органов… Молодой организм начинает отторгать старые нервные клетки. Процесс необратим, первичные проявления – нарушения работы желудочно-кишечного тракта, координационные расстройства… Ваш реальный возраст, мистер Пратчет, сто шестьдесят восемь лет. Биологический возраст вашего тела ничтожен – последнюю пересадку вам делали пять лет назад. А ваш мозг, несмотря на восстанавливающую терапию, постарел, ему, ориентировочно, семьдесят-восемьдесят лет… Что вас ждёт впереди? Полный разлад деятельности организма. Расстройства координации, пищеварения, дыхания, боли. Внешне это напоминает развитие болезни Паркинсона, но в более короткие сроки. Ваш срок – от полугода до года, не более. А серьёзные симптомы вы почувствуете уже в ближайшие недели. Новые пересадки ничем не помогут – они только усугубят геронтологический конфликт… Конечно, об этом не сказано в рекламных материалах, но я не могу комментировать деятельность коммерческих служб – я всего лишь врач… Наступить конфликт может в любом возрасте. Кто-то в силах протянуть до трёхсот лет, а кто-то и второй сотни не разменяет. Мы не знаем до конца механизма этой болезни, потому не можем пока предложить эффективное лечение или стагнирование…