Под лежачий камень - [45]

Ему нужно было, во всяком случае, вынести свидетельство из управления или уничтожить его, потому что если бы один из чиновников нашел эту бумагу, то ее положили бы в дело и его право на Бексарский участок тем самым было бы аннулировано.

Он осторожно двигался по каменному полу, но громкий лай небольшой собачонки, принадлежавшей сторожу, доказывал, что ее острый слух уловил звуки его шагов.

В больших помещениях гулко отдавался малейший звук.

Шарп уселся у стола и положил папку с делом перед собой.

В его прошлой жизни было много мошенничеств и хитросплетений, но явно преступного действия он не совершал.

Он всегда благоразумно держался на границе закона, но для того поступка, который он теперь собирался совершить, даже его податливая совесть не могла бы найти оправдания.

Нет определенной границы между честностью и нечестностью. Обе эти области сливаются одна с другою, и человек, свернувший с прямого пути, может незаметно для себя очутиться по ту сторону границы.

Шарп занимал в обществе так называемое высокое положение. То есть, его слову верили, его чек принимался как наличные деньги; он был принят в хорошем обществе и никому ничего не был должен.

Про него говорили, что за какую бы земельную аферу он ни брался, он всегда выигрывал, но здесь не было ничего плохого, потому что в этом состояло его занятие.

Теперешний же его поступок поставит его в ряды преступников, если будет обнаружен.

Этот поступок лишит вдову и ее сына имущества большой ценности, которое по праву принадлежало им.

Но он зашел слишком далеко, чтобы остановиться на полдороге.

Его собственное заявление на участок уже поступило в отдел патентов. Документ на его имя должен быть выправлен в ближайшие дни. Свидетельство должно быть уничтожено.

Он на минуту склонил голову на руки. В это время сзади послышался шум, заставивший его сердце забиться от страха. Раньше, чем он мог встать, чья-то рука протянулась через его плечо и схватила папку с делом.

Он быстро встал, бледный как полотно, и стул с громким шумом покатился по каменному полу.

Перед ним стоял тот же мальчик, который с ним прежде говорил, и смотрел на него сверкающим, полным презрения взглядом. Спокойно взял он папку и положил в левый боковой карман своей куртки.

— Оказывается, я был прав, мистер Шарп, — сказал он, — что поджидал за дверью, пока вы уйдете. Вы поймете испытываемое мною удовольствие, если я вам скажу, что мое имя Харрис. Моей матери принадлежит земля, на которую вы позарились, и если существует справедливость в Техасе, то земля останется за матерью. Я не совсем уверен, но мне кажется, я видел, что вы в эту папку положили какую-то бумагу, которая, возможно, представляет большую ценность для меня. Мне также показалось, что вы как будто хотели опять вынуть эту бумагу, но вам не представилось удобного случая. Как бы то ни было, я сохраню эту папку до завтра у себя, а затем пусть решит комиссар.

Вероятно, среди далеких предков мистера Шарпа были дикие воины, потому что в один миг его покинула вся его осторожность и присутствие духа, и им овладела слепая, дикая нерассуждающая ярость.

— Отдай мне папку, — глухо сказал он, протягивая руку и бешено сверкая глазами.

— Я не такой дурак, мистер Шарп, — сказал юноша. — Эта папка будет представлена завтра комиссару для обследования. Если он найдет… помогите! спасите!

Шарп, как тигр, набросился на него и повалил его на пол. Мальчик был крепкий и сильный, но неожиданность нападения не дала ему возможности сопротивляться. Он вскочил на ноги, но против него стоял не человек, а разъяренное животное с пылающим взором и сверкающими зубами.

Мистер Шарп, занимающий в обществе высокое положение, бился теперь за свою репутацию и доброе имя.

Вскоре послышался глухой звук, еще и еще. Сверкнуло лезвие белое, а потом красное, и Эдуард Харрис свалился безжизненно на каменный пол земельного управления.

Старый ночной сторож был глухой и ничего не слыхал.

Собачонка лаяла внизу лестницы, пока сторож не позвал ее в свою комнату.

Шарп несколько минут стоял неподвижно, держа в руке окровавленный складной нож и прислушиваясь к воркованью голубей на крыше и к громкому тиканью часов в конторе.

Карта зашуршала на стене, и кровь заледенела в его жилах. Крыса пробежала по разбросанным на полу бумагам, и волосы зашевелились у него на затылке, и он с трудом смочил языком пересохшие губы.

Между чертежной и комнатой архива находится дверь, которая ведет на узкую темную винтовую лестницу, идущую от нижнего этажа до самого чердачного помещения.

Этой лестницей в то время никогда не пользовались, не пользуются и теперь.

Она пыльная, неудобная, темная и совершенно лишняя и просто была ошибкой архитектора, составлявшего план.

Лестница кончается наверху в чердачном помещении, между крышей и стропилами.

Это помещение, имеющее форму палатки, темное и, будучи ненужным, оно редко посещается.

Шарп открыл дверь и с минуту глядел на узкую, затянутую паутиной лестницу.

В эту ночь одно из окон в нижнем этаже земельного управления тихонько раскрылось, и из него выскочил с большой предосторожностью человек и скрылся в темноте.