Под крыльями — ночь - [83]

Штаб его размещался в нескольких километрах от места нашего расквартирования. Никаких средств передвижения нет, да к тому же и дороги позамело. Перед рассветом, еще затемно, отправился пешком.

Прежде, когда, бывало, присылали к нам нового командира, мы гадали: что он за человек, как себя поведет? А теперь я сам направляюсь возглавить полк. Что меня там ждет, как меня встретят? Весь руководящий состав остался прежним. Он помнит меня рядовым летчиком, и неизвестно, как отнесется к неожиданному назначению.

Добравшись до расположения полка, я первым делом явился к новому командиру дивизии генералу Балашову, который размещался со своим штабом тут же, и представился.

Генерал принял меня сухо, — возможно, потому, что сам оказался в положении, похожем на мое, только что вступил в новую должность. Разговаривал он со мной так, будто я уже давно командир полка и в ответе за всё, что там творится.

Я воображал, что генерал представит меня личному составу полка как командир дивизии и потом передаст мне полк как бывший командир полка, но ничего этого не было.

— Товарищ генерал, майор Швец явился в ваше распоряжение.

— Где вы там пропадаете? Приказ о вашем назначении давно подписан, а вы почему-то не являетесь.

— Приказа я не видел, товарищ генерал.

— И не обязательно видеть. Вам сообщили и будьте добры явиться по новому назначению вовремя. Сейчас полк должен перебазироваться. Идите и занимайтесь своей работой.

От генерала я в одиночестве направился в полк, прямо на стоянку самолетов. С чего начинать? Все суетятся, заняты делом, меня никто не замечает, я многих не знаю. Где штаб, где КП — неизвестно. Ничего неизвестно.

Наконец нашел начальника штаба М. П. Алексеева, но и ему, как говорится, не до меня.

Организацию перелета возглавлял заместитель командира полка майор Брусницын. С ним мы и условились: пусть всё идет по заранее разработанному плану, а я лечу на аэродром перебазирования и там буду принимать прибывающие самолеты.

Так началось моё командование полком. Никто меня не представил, никакого официального приема и передачи дел не было, а прямо с ходу — в бурный поток боевой деятельности полка.

Не все самолеты благополучно прилетели на новое место. Две машины потерпели аварию. Невесёлое начало…

Я знакомился с личным составом части, состоянием самолетов, организацией боевой работы, характером управления.

Здесь служили ветераны полка Александр Молодчий, Михаил Писарюк, Михаил Брусницын, Семен Нижнековский, работал заместителем командира эскадрильи наш бывший комиссар Анатолий Соломко, у него на счету было уже тридцать боевых вылетов. И экипаж у него подобрался прямо-таки многонациональный: второй летчик Рябоконь — украинец, штурман Узбеков — русский, стрелок-радист Чхаидзе — грузин и стрелок Давлетбаев — казах.

Экипаж дружный, слетанный, а стрелок Давлетбаев — вообще феномен. Он обладал таким острым зрением, что, как говорят, муху ночью в воздухе заметит, и был бдителен в полете. С таким стражем летать было безопасно, и Давлетбаев, как стрелок, был желанным в любом другом экипаже полка. А вот и своенравный, с необузданным характером, преданный долгу Павел Тихонов, совершивший около двухсот боевых вылетов; Володя Робуль — остряк, весельчак и прекрасный летчик — свыше ста боевых вылетов…

В общем, хорошие подобрались ребята. Полк богатый, 32 экипажа. Но в дальнейшем выяснилось, что летают на боевые задания всего 15 экипажей в эскадрильях и один экипаж управления полка.

Странное положение дел. Всю тяжесть боевой работы несут «старики», а молодые, многие из которых имеют солидный летный стаж, бьют баклуши. Надо вводить в строй молодых.

Командуя своей эскадрильей, я был всегда с людьми. От меня никто ничего не скрывал, никто передо мной не заискивал. Я знал всех и всё — кто чем занимается, что собой каждый представляет и чем дышит, в каком состоянии техника.

А в должности командира полка я первое время чувствовал себя «слепым». Я ничего не видел, мало что знал и, вероятно, многого не понимал.

Надо было требовать, а я хожу и расспрашиваю: что здесь происходит, с какой целью делается то-то и то-то?

— В этом мы сами разберемся, — снисходительно отвечает начальник штаба М. Алексеев, — вам это не нужно.

— Здесь вам следует только расписаться, мы сами всё сделали, — раскрывает передо мной папку начальник оперативного отдела В. Шестаков.

— О том, какие в полку моторесурсы, мы докладываем в дивизию, а они принимают решение, — отвечает на мои вопросы инженер полка Мизин.

Полк мне представлялся однажды пущенной в ход машиной, которая крутится в заданном ритме, повторяющемся изо дня в день, а командиру полка и делать вроде бы нечего.

Сиди, созерцай и благоденствуй. Даже боевую задачу полку ставит начальник штаба.

Для меня бездействие — смерть. А точки приложения не найду. Нет, командиром полка, видимо, надо родиться, а я рожден летать.

И когда началась боевая работа, я полетел на задание со штурманом полка А. Цеховым. Хороший штурман. Прекрасный самолет. Я снова в своей стихии. А на земле оставался М. Брусницын. Так один полет, второй, третий…

Приезжает в полк командир корпуса генерал Д. Юханов.