Под крылом - [73]

Заф согласно кивнул, закрывая глаза. Вернутся.

Ему очень хотелось верить, что его родители живы.

* * *

Заф сделал два шага назад, критически разглядывая результаты своего труда. Снова подошел, чуть наклонил рамку влево, чтобы она криво не висела. Недовольно вздохнув, снова поправил табличку.

Грамота с серебристыми буквами «Лучшему хирургу частной клиники имени Энрике Г.» взирала на него со стены с молчаливым равнодушием. Заф поджал губы, вновь пытаясь выровнять табличку.

Сидящий на диване Итаним зашелестел оберткой от шоколадного батончика. До ужина было еще три часа.

— Теперь ровно, — выдал Рис, тоже рассматривая висящую на стене рамку.

— Это идиотизм, — не выдержал Заф. — И напоминание моего самого страшного прокола.

— Почему?

Хирург вздохнул тоскливо.

— Потому что за все время моей работы в этой клинике у меня никто не умер, — хмуро поделился Заф. — А у врачей, даже самых лучших, бывают умершие во время операций. Сердце слабое, повреждения сильные, привезли поздно, шансы выжить стремились к нулю… Причин масса. А у меня все пациенты живы.

— Потому что ты лае? — уточнил Рис наивно.

— Потому что я дурак — убито признался Заф. — А так не должно было быть.

Рис вытащил из коробки еще один батончик. Задумчиво повертел в руках и положил обратно. До ужина было уже два часа пятьдесят восемь минут.

— Ты делился с пострадавшими своей кровью?

— Нет конечно! — возмутился хирург, и сразу же смутился. — Я им просто пел. И пару раз… Ладно, не только пел. И не пару раз. И вообще — у меня была веская причина, я не мог поступить иначе.

А должен был, — мысленно добавил лае. Должен был. Хирург, у которого на столе не умер ни один пациент, довольно подозрительный. В самом деле, медицина иногда бывает бессильна, как и золотые руки врачей. Но Заф, видя, что человек на операционном столе начинает умирать, не мог этого допустить.

А теперь напоминание об этой глупой ошибке висело на стене в гостиной. Как немой укор.

И как напоминание о том новогоднем дне.

Единственное, что было хорошим — при вручении этой грамоты Зафу подарили корзину с фруктами и шоколадом. Фрукты теперь лежали в вазе на кухне, а большую часть сладостей уже распотрошил и умял Рис.

— Законами лае запрещено петь посторонним? — дотошно уточнил гибрид.

Хирург сложил руки на груди и уселся на диван, буравя табличку хмурым взглядом.

— Не запрещено. Просто я на задании, и не должен привлекать к себе лишнее внимание. А за эти месяцы у меня не было ни одного умершего. Я думал, что обойдется. Что никто не заметит. Не обошлось.

— За такое могут наказать? — встрепенувшись, спросил Итаним, перестав рассматривать грамоту. Зафу она не сильно нравилось, значит, и Рису тоже.

Хирург отрицательно покачал головой.

— Нет. Ну, может быть Илья выговор сделает. Я ничего серьезного не нарушил. По крайней мере, я на это надеюсь.

Только в один день дал свою кровь всем пациентам в клинике, и усыпил медсестер и других врачей — чтобы они не мешались и ничего не заподозрили.

Хорошо еще, что во время пения вся человеческая техника немного сбоит, и записи с камер в больнице повредились. Никто не умер, и необходимости проверять записи тоже не было.

Но если бы Заф этого не сделал, то Рис замерз бы на крыльце перед домом. Так что жертва была оправданной.

— А какие наказания предусмотрены?

— Дай подумать… Выговор, дополнительные дежурства, уборка дальних домов… — Принялся перечислять хирург.

— Существует ли смертная казнь? — Насупившись, уточнил Рис, рассматривая лицо Зафа.

Крылатый улыбнулся, и положил ладонь гибриду на разноцветную макушку, успокаивая его.

— У нас нет смертной казни для лае.

— А для не лае есть?

Хирург покопался в памяти, выуживая перечень всех законов и правил собственного мира.

— Есть, — наконец признался он. — Но в последние лет пятьсот смертная казнь в моем мире не применялась.

— Почему?

— Потому что кроме лае, лиров и лилимов у нас нет больше никаких других рас. Арх один есть, и пара златокрылых еще, но их убивать нельзя и не надо, — Заф покосился на батончик в руках Риса. — Может, сначала дождешься ужина, а уж потом возьмёшься за сладкое?

Итаним сосредоточенно посмотрел на шоколадку, потом перевел взгляд на гору оберток. Подумав, неуверенно вернул батончик в корзину.

— Я жду ужин уже три минуты и сорок две секунды, — доложил Рис довольно.

* * *

В темноте Рис открыл глаза. Некоторое время, не мигая, пялился в потолок.

Потом отбросил одеяло и сел, свесив ноги с дивана.

«Местное время 2.14 ночи, 24 января 2432 года».

«Уровень опасности — минимальный».

Встав, гибрид бесшумно побродил по комнате. Зайдя на кухню, напился сока из холодильника. Снова вернулся к себе на диван. Сел. Тот заскрипел.

Склонив голову к плечу, Рис потрогал пружины под обивкой, прислушиваясь к протестующему скрежету.

Диван ему нравился. Это было место гибрида, ночью безраздельно принадлежащее лишь ему. Пару раз Рис засыпал и на кровати, пытаясь сравнить ощущения. Наверное, он бы перебрался на нее, но Зафу на диване, даже разложенном, было неудобно. Все же крылатый был очень высоким и широким, и ему приходилось поджимать ноги.

Конечно, днем Заф мог сесть на диван. Это делали даже его немногочисленные гости. Соня, или Егорович. Или Маничка.