Под другим небом - [16]

Шрифт
Интервал

Больше ничего Эбби мне не сказала, кроме того, что пробыл он не долго, хотя гости обычно покидают их летом, в день летнего солнцестояния, а этот Марк Ситтон ушел через пару дней, хотя дело было весной. Краем глаза я увидела, как к моей телеге подошел Джастин, а Дилли отчаянно машет мне рукой. Я торопливо попрощалась с Эбби и пошла обратно.

— День добрый, — Джастин улыбнулся мне своей ясной улыбкой, а я полетела внутри себя какую-то бездну от нахлынувших противоречивых чувств. Вчера ночью я пыталась уговорить его поехать за информацией, но он твердо пресек мои уговоры, сказав, что поехать сможет только в конце декабря — в Рождество он должен быть здесь и провести службу. Потом путь предстоял долгий, почте этот вопрос доверить было невозможно, слишком опасно.

Я поздоровалась, соблюдая все условности, а затем достала для него тот самый кувшин с одуванчиками и попросила принять в подарок. Для мистера Доусона, Эннет и Феломены я тоже приготовила подарочки из своих шедевров.

Улучив минутку, я спросила так, чтобы слышал только он

— Ты придешь сегодня? — похоже, он перестал сопротивляться, потому что ответил ни минуты не колеблясь

— Обязательно! — и помахав рукой Дилли, он пошел дальше.

Я чувствовала себя глупой и влюбленной. Однако тут же ощутила угрызения совести, что могу радоваться, когда Лиса так далеко. Но что я могла с этим сделать? Джастин мой единственный путь обратно, может не так уж и плохо, если по пути я смогу хоть немного любить и быть любимой.

Тем временем народ на площади стал расходиться, ярмарка сворачивалась. Я осмотрела остатки своих плошек и кувшинов. Совсем даже неплохо. Такими темпами до Рождества я точно рассчитаюсь с Джастином. Мы с Дилли дождались мистера Доусона, который тоже закончил свою торговлю и доставил нас домой.

Я накормила Дилли-дил, послушала ее щебетание, и оделась, чтобы проводить ее до дома, потому что уже смеркалось, к тому же корзинка с горшочками для Феломены оказалась тяжеловата.

— Наташа, — вдруг спросила моя птичка, прервав саму себя, — а священники могут жениться?

Я вздрогнула в испуге, что чем-то выдала себя, пока пялилась на Джастина. Но девочка смотрела на меня безмятежно, я успокоилась и с трудом выскребла из своей памяти какие-то скудные познания об этом факте.

— Викариям вроде бы можно жениться, но только до вступления в сан, — неуверенно ответила я и спросила осторожно. Почему ты спросила?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не знаю, — застенчиво ответила Дилли — просто подумала, что отец Джастин мог бы жениться на тебе и ты бы тогда точно никуда от нас не уехала.

Я про себя отметила ее чуткую интуицию и рассмеявшись потрепала по волосам. Вдалеке показался дом, который стал моим первым здесь жилищем. Приятно было снова видеть его.

Феломена расцвела от неожиданности увидев меня, расхваливая и разглядывая горшочки, которые очень вписались в ее уютную кухню. Я между прочим рассказала ей, что отец Джастин готов поехать после Рождества, чтобы узнать можно ли мне вернуться домой. Она задумалась, затем медленно кивнула

— Что ж, очень хорошо. Пусть поможет тебе, надеюсь, что поможет.

У меня в груди разлилось тепло от ее участливого тона. Вспомнила, что я обещала подготовить ей черенки и объяснить, как делать прививку деревьев. Обязательно нужно сделать это в понедельник, надеюсь до этого времени не выпадет снег.

— Оставайся сегодня здесь, Наташа. — предложила Фанни-ма. В другое время я бы осталась, но ведь придет Джастин, а я не хотела терять ни одной минуты с ним. Кто знает, сколько нам отмеряно. И он, конечно, был совершенно прав — и у него, и у меня было кое-что важнее этой внезапной любви. И мы оба знали, что это закончится в любой момент. О том, что я могу и не иметь возможности вернуться, я даже думать не хотела.

Так размышляла я уже по дороге домой, шла я очень быстро, темнота стояла непроглядная. Городка еще не было видно. Я уже боялась, что заблудилась. Хотя с дороги я не сворачивала, но страх накрыл меня с головой, когда я представила, что могу плутать так всю ночь и замерзнуть к чертовой матери. От ужаса и холода я дышала часто, как собака.

И когда вдали показались огоньки за окнами домов, я с облегчением припустила со всех ног. Грешить, любить, ждать и надеяться.

Глава 13

Дни стали походить друг на друга. Я ждала Рождества, как никогда в жизни. Старалась занимать делами свое время так, чтобы на мысли не оставалась ни минуты.

Джастин высказал мнение, что лучше бы мне остаться ждать его здесь, но увидев выражение моего лица в ту минуту, поспешно взял назад свои слова. Предупредив, однако, что дорога будет долгая, трудная и скучная.

— Да уж, дорогой, а здесь сидеть и мучиться неизвестностью сплошное веселье! — раздраженно ответила я, а Джастин расхохотался:

— Если и нет на свете человека, который не умеет ждать так же, как ты, то его следовало бы выдумать. — и он потянулся с хрустом, разминаясь. Мы ехали с ним в Город, сидя, как и в первый раз, рядом.

Снег выпал еще на той неделе, вокруг было как белой простыней все застелено. Обычно я всегда радовалась снегу, но сейчас он меня страшно раздражал — сохранять визиты Джастина ко мне в тайне стало очень трудно. От его дома ко мне и обратно зачастую были видны отчетливые следы. Мы оба молчали об этом, но приходить он старался теперь как можно позже, а уходить в середине ночи, надеясь, что к утру следы заметет.


Еще от автора Эва Гринерс
Счастливый торт Шарлотты

Женщина с лишним весом и лишним возрастом — так думала о себе Анна, которая до замужества была талантливым кулинаром с перспективной карьерой. Однако скоропалительный брак с обаятельным красавцем заставил её пересмотреть жизненные ценности. А если стабильная налаженная жизнь и семейное счастье оказывается мифом? Как тогда быть? Анне предстоит снова найти себя и стать сильной, но только не здесь, а в загадочном средневековье. Впрочем, тортики нигде лишними не бывают. Главное — верить в себя. В тексте есть: попаданка, адекватная героиня, бытовое фэнтези.


Рекомендуем почитать
Колдоискатели

Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?


Философия пожизненного узника. Исповедь, произнесённая на кладбище Духа

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.


Где они все?

Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?


Стихи

Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.


Рай Чингисхана

Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.


Родное и светлое

«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.