Почти понарошку - [2]
- Иди к черту со своим отпуском! – рявкнул великий и ужасный. – После отпуска тебя здесь искать или… где там?.. в Цюрихе твоем?
- Я по-немецки на слух плохо понимаю.
- Руки у тебя без языков свое отрабатывают. Так что не юли давай!
- Ладно, ладно, - Герман откинулся на спинку стула, - куда я от вас… Во всяком случае, пока.
- Чего? – охнул Иван Александрович. – Отказался?
Липкович кивнул.
- Чай, кофе?
- Вот дурак… – пробормотал великий и ужасный и тут же отозвался: - Чай, конечно! Ты хоть соображаешь, что там клиника одна из лучших в мире, а?
- Ну я же пока еще не лучший в мире, - Герман включил чайник и достал заварник. – Всему свое время.
Великий и ужасный вертел головой, недоуменно следя за движениями Липковича, а брови его достигли наивысшей точки вечно хмурого лба. Впрочем, за счет завидной плеши могли выползти и на макушку.
- Гера, тебе сколько лет? Тридцать есть?
- Скоро будет, - отозвался Герман, - это важно?
- Да я в твоем возрасте о таком предложении не мечтал! Потом может не быть. А ты… Нескородева не пускает?
- Вот сейчас не понял, вы хотите, чтобы я бросил клинику?
Герман налил в заварник кипяток и сжал под прессом чайные листья.
- Нет, черт подери! Я еще в своем уме. Но это твоя жизнь. И… чтобы тебе было понятно – ты совершаешь ошибку. Это тебе кто угодно скажет. А приходится мне! Это вообще ненормально!
- Вы хотите об этом поговорить? – рассмеялся Герман.
Поставил перед великим и ужасным огромную «персональную» чашку с чаем, а со своей расположился в кресле.
- Да, хочу. Еще раз по порядку. Ты уже отказался? Или только планируешь отказаться?
- Отказался, Иван Александрович.
- Значит, есть альтернатива. Какая?
- Сначала женюсь и заведу наследника, - довольно заявил Герман. – Потом подумаю о диссертации. Дальше – посмотрим.
Великий и ужасный хмыкнул и отпил чаю, на некоторое время зависнув. Потом оклемался. Обычно этот процесс занимал у него секунд пятнадцать, не больше.
- Так, - выдохнул он. – Вот это уже серьезный разговор. Значит, решил? Баста?
- Решил.
- Вот же… Ну, поздравляю… Когда?
- Даты пока не назначали, но вам обещаю сообщить лично.
- Ты предложение-то уже сделал, светило?
- Мы с Юлькой живем вместе почти три года. Самой собой, что однажды поженимся.
- Ну да… - протянул Иван Александрович. – Нескородева или Цюрих… В Цюрихе бы тебе не пришлось за нее пахать. Вот же стрекоза!
- Я и здесь за нее не пашу. Посильная помощь будущей коллеге, - улыбнулся Герман.
Он знал, что Иван Александрович терпит Юльку в клинике только из-за него, но предпочитал делать вид, что не догадывается об этом.
- Ну, ну, - крякнул великий и ужасный, который тоже прекрасно понимал, что спорить с Липковичем о правильности его выбора в том, что касается Нескородевой, бесполезно. Но все же не выдержал и развил свою титаническую мысль: - Ну, ну.
- Ну… на том и порешим? – поинтересовался Герман и глянул на часы. – Сейчас Григораш явится. Выпишу его – и свободен, слышите? Звонить только в случае атомной войны.
- Да слышу, слышу! – буркнул великий и ужасный, отодвинув от себя все еще не пустую чашку. – Надеюсь, до войны не дойдет. В отпуск-то куда?
- Так я вам и сказал! – рассмеялся Липкович.
- Не боись, вертолет за тобой присылать не буду, - хохотнул Иван Александрович и, поднявшись, протянул Герману руку. – Ну… хорошо отдохнуть. И это… я рад, что ты остаешься, но ты все равно дурак.
- Спасибо на добром слове, - ответил Герман со смехом и пожал протянутую руку. – В следующий раз уеду от вас, обещаю.
- Я запомнил. Свадьба. Наследники. Диссертация. Раньше не отпущу. Сам напросился! – с этими словами великий и ужасный покинул кабинет Липковича.
Герман лениво потянулся и вернулся к бумагам. Доделал отчет, оформил выписку Григораша.
Снова думал о Юльке – когда она скажет ему. Эта чудачка, похоже, решила, что если он нейрохирург, то не догадывается ни о чем. Он улыбнулся и взглянул на ее фотографию на столе. Его устраивало, как все складывалось. К тридцати годам иметь профессию, работу, жену и ребенка. Жизнь удавалась, и потому можно было позволить себе верить, что будут впереди еще и Цюрих, и, может быть, предложения получше.
Липкович довел порядок на столе до идеального, и делать стало нечего.
- Ничего не изменилось? – набрал он Валеру.
- Ящик пива у меня в холодильнике. Рыбка на любой вкус. Заедешь за мной, или мне трамваем добираться?
- Заеду, все равно делать уже нечего. Пока доберусь, и ты освободишься.
- Давай. Если что, у меня 112 кабинет. Не заблудишься.
Герман громко рассмеялся, почти до слез.
- Даже если бы хотел, уверен, каждая медсестра вне зависимости от возраста с радостью проводила бы меня к тебе.
- Уймись, Липкович, по морде дам. А у нас роддом, не травма. Так что первую помощь не гарантирую.
- Ладно, ладно, я сегодня добрый.
- Оно и видно. Я через час освобожусь. Подъезжай.
Липкович добирался на другой конец города чуть дольше. Машину припарковал недалеко от входа и легко взбежал по крыльцу. Оглянувшись по сторонам, мимолетно улыбнулся нестройным рядам мамашек разной степени кондиции и уже двинулся в сторону означенного Валерой кабинета, когда в голове что-то тревожно звякнуло.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Исполнить своё самое заветное желание? Такая возможность, бывает, выпадает раз в жизни… А иногда не выпадает вообще. Хлое повезло — для неё загадала желание подруга… Вот только: угадала ли она с ним?
В жизни каждой женщины бывает первая любовь, воспоминания о которой никогда не меркнут. И каждая задается порой вопросом: а если бы мы тогда не расстались?.. Вы открываете роман, героини которого отважились ответить на этот вопрос. Но удастся ли им воскресить волшебные переживания юности?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Героиня романа, молодая женщина по имени Мария, устраивается на временную работу к пожилому инвалиду. Она и представить не могла, что ее наниматель окажется потомком знаменитого чернокнижника Брюса. Редактура его книги приведет к самым неожиданным последствиям, а стихийно вспыхнувший курортный роман обернется встречей с единственной настоящей любовью. Ведь действие происходит в мистической Праге – знаменитой столице алхимии, а значит, там возможно все!Здесь, как и в других романах Юлии Меньшиковой – «Нежный бренд» и «Свежий взгляд» – виртуозная игра со смыслами подана в простой и ясной форме, с мягкой проникновенной искренностью.