Почти полночь - [8]

– А он разжился новой шевелюрой, вы заметили?

Хромой неловко усмехнулся. О да! Все пытались забыть, что сегодня за ними гонялся Лишай собственной персоной. Ведь при одной мысли о директоре интерната душа переполнялась гадкими воспоминаниями о прежней жизни.

– В ближайшие дни надо быть осторожнее, – сказал Обрубок. – Может, чуть снизить количество спектаклей. Он наверняка будет шнырять где-нибудь поблизости. К тому же Спичка и Сопля утверждают, что Лишай сделался полицейским. Значит, он стал еще опаснее для нас. Не знаю, как вы, а я бы не хотел опять попасть ему в лапы.

Голос главаря слегка дрогнул. Он замолчал и машинально погладил покалеченную руку. После сегодняшней встречи с бывшим директором Обрубок сильно опасался за их будущее. Чувствуя, что все напряглись, он решил разрядить атмосферу и весело произнес:

– Ладно, за это барахло, я думаю, мы кое-что получим! Давайте поскорей сбудем его с рук, а потом закатим пир горой!

Желудок Заики громко заурчал в ответ на эти слова. Парень покраснел, а остальные с облегчением засмеялись, радуясь возможности отогнать тревожные мысли и предвкушая обильную трапезу.

6. Опрос свидетелей

– Мсье, если я не ошибаюсь, это вы подверглись нападению грабителей?

Полицейский обращался к пассажиру фиакра, застывшего посреди улицы Фабер. Инспектор очень торопился, но не подавал вида. В его голосе звучала почтительность, хоть он и не знал точно, с кем имеет дело. Однако догадывался, что это – какой-то богач, ведь тот один занимал целый экипаж.

Фонари отбрасывали на лицо аристократа резкие тени. Он ничего не отвечал полицейскому. Так что в разговор в конце концов вступил молодой кучер.

– Простите, мсье.

Возница снял шляпу и протянул руку стражу порядка.

– Пьерфит. Антуан Пьерфит. Я служу в Генеральной компании омнибусов. Уверяю вас, это дело рук детей! Их было четверо или пятеро.

– Какого возраста? – поинтересовался инспектор.

– Большинству уже за десять. И одна девчонка помладше. О! И у старшего было что-то вроде крюка на руке. Я не знаю… Надеюсь, эта информация вам поможет. Одни были загримированы, другие – сидели в засаде. Это была настоящая западня, и мой клиент мог бы пострадать, если бы вы не подоспели вовремя…

Кучер преувеличивал. Он дорожил своей работой и пытался снять с себя вину за эту непредвиденную задержку. Молодой человек размахивал руками и, излагая полицейскому последовательность событий, описывал детей как жестоких и опытных преступников, а их шайку – как «хорошо организованную банду».

Полицейский терпеливо выслушал его, затем снова обратился к странному пассажиру. Тот топтался в тени экипажа. И явно торопился уехать.

– Доброй ночи, мсье. Жозеф Деланкр, инспектор Парижской службы безопасности. Прошу прощения, но я должен задать вам пару вопросов. Эти дети ранили вас? Они у вас что-нибудь украли? Деньги? Ценные вещи?

Полицейский спрашивал очень осторожно. Он знал, что подобные богачи могут разрушить его недавно начавшуюся карьеру одним щелчком пальцев.

– Ничего. Ничего не украли, – ответил бесцветный голос.

– Извините за любопытство, но вы?..

– Иностранец.

– Действительно, у вас… акцент.

Таинственный пассажир помолчал какое-то время. Потом неохотно произнес:

– Англичанин. Адам Мильтон. Благодарю за службу, инспектор Жозеф Деланкр.

Он сделал шаг к ступенькам фиакра и протянул полицейскому руку в знак того, что их бесполезный разговор окончен. Тот пожал затянутые в белую перчатку пальцы и почувствовал странное покалывание. Рука аристократа оказалась тяжелой, твердой и ледяной. Это было ни на что не похожее ощущение.

Слегка вздрогнув, Жозеф Деланкр закрыл дверцу экипажа. И фиакр тронулся, увозя кучера и его загадочного пассажира в свежую парижскую ночь.

7. Из-под полы

– ТУК, ТУК, ТУК.

В деревянную дверь трижды постучали. Поблизости не горело ни одного фонаря, и улочка была погружена в кромешную тьму. Многоэтажные дома, громоздившиеся в этих слишком узких переулках, казалось, смыкались крышами где-то у самого неба. Ветер так завывал, что Обрубку пришлось постучать еще несколько раз. Потянулись долгие минуты ожидания. Наконец внутри послышались шаги. Дверь приоткрылась. Однако лица хозяина не было видно. Сопля и Хромой огляделись, проверяя, что за ними никто не следит. Заика, волочивший тяжелый узел, вошел первым. Остальные протиснулись следом.

Заперев дверь, впустивший их человек зажег свечу. Зловещие тени заплясали на его лице. Шестеро ребят находились в служебном помещении небольшого антикварного магазина «Роскошный обмен» на улице Архивов в Четвертом округе. Заведение содержал Ренар – нечистый на руку сорокалетний делец, которому они обычно сбывали награбленное. В квартале, наводненном бедняками, было слишком неспокойно, поэтому Ренар предпочитал вести дела под покровом ночи. Он откровенно презирал ввалившихся к нему малолетних оборванцев, но бизнес есть бизнес. Ренар обожал деньги, а эти подростки приносили ему прибыль, пусть и небольшую.

– Ну, поглядим, что у вас сегодня. Надеюсь, получше, чем в прошлый раз. Тогдашнее ваше барахло я до сих пор не могу никому сбагрить.

Он скорчил жалобную мину, изображая, что работает себе в убыток.