Я вырвала листок из альбома и протянула ей. Она вытерла руки фартуком и осторожно его взяла. Несколько секунд удивленно его разглядывала, а потом доброжелательно посмотрела на меня:
— Ты очень красиво рисуешь.
— Спасибо.
Потом в голову Марье Спиридоновне пришла какая-то мысль, и она стала задавать мне наводящие вопросы.
— Ты только розы умеешь рисовать, или все, что угодно?
— Все! — самоуверенно заявила я.
— И людей?
— И людей.
— И меня сможешь нарисовать?
Я затаила дыхание. Наконец-то мне от моих талантов будет хоть какая-то польза!
— Ну, — с сомненьем затянула я. — Портрет, это так сложно, надо сделать наброски, на это уйдет много времени.
— Сколько?
— Несколько дней!
Марья Спиридоновна ласково посмотрела на рисунок в ее руках, подумала и кивнула.
— Оставайся со своим дедушкой у меня на недельку. Он отдохнет, поправится, а ты в это время мой портрет нарисуешь.
Манера поведения хозяйки за несколько последних минут совершенно изменилась. Она прямо на глазах превратилась из хмурой тетки в приветливую добрую женщину. Хорошо, что я ей сразу не сообщила о том, что могу нарисовать любой портрет самое большее — за тридцать минут.
— Ты такая вежливая девочка, дедушку своего на «вы» называешь. Среди городских этого уже и не встретишь.
Я прикусила язык. Дедушка, как же! Всех своих родственников я называю по имени и на «ты». У нас в семье так принято.
— Вот сейчас закончу поливать, пойдем в дом, там и начнешь свои наброски.
— Марья Спиридоновна…
— Для тебя — тетя Маня.
— Тетя Маня, художники не рисуют при электрическом освещении.
— Тогда завтра с утра, — мгновенно согласилась хозяйка.
— Скажите, тетя Маня, а здесь в округе можно побродить и порисовать? Я приехала с дедушкой потому, что хотела попрактиковаться рисовать природу.
— Рисуй, сколько хочешь. Места у нас красивые, — похвалилась хозяйка.
Я ничего красивого не видела в бесконечных полях, холмах и виноградниках, но тактично промолчала.
— Если тебе надо природу рисовать, то лучше до обеда, пока на улице прохладно. Потом жара начнется. Договоримся так: до обеда ты рисуешь, что хочешь, а после обеда — меня.
Я согласилась.
— Спать будешь в дальней комнате, а дед твой пусть в зале остается.
— Тетя Маня, разве вы одна в доме живете?
— Нет! Муж и сын утром уехали в город к племяннику. Вернутся через несколько дней. Я тут на хозяйстве.
Пока мы разговаривали, стемнело так быстро, словно на улице выключили свет. Совершенно черная южная ночь. И звезды потрясающей красоты.
— Ты, наверное, есть хочешь? — предположила тетя Маня и не ошиблась. — Пойдем ужинать, очень уж ты худая. Я сейчас черешни нарву.
Мы пошли в дом.
Спала я плохо. Ночью мне показалось, что по мне кто-то ходит. Убивают, подумала я. За окном зашумело дерево, и я поняла, что убивать меня никто не собирается, а просто смотрит. На меня уставился большой черный кот. Разглядеть в темной комнате черного кота было сложно, поэтому я его и не заметила. Я протянула руку, но кот предупреждающе зашипел. «Брысь!» — сказала ему я. Кот свернулся клубком у меня под боком и уснул.
Я воевала с котом всю ночь. Как только я пыталась его прогнать, он начинал шипеть и царапаться. Он искренне считал, что это я незаконно легла на его место и должна убраться. Уснуть рядом с котом не представлялось возможным — он был горячий, как батарея, а на улице стояла жара. Кот тоже не обрадовался моему присутствию, но не ушел, а развалился на кровати и захрапел.
На другой день хозяйка подняла меня в половине пятого утра. Зачем она так рано встает? Вот не спится людям, а я бы сейчас еще часика два вздремнула. Кота рядом уже не было, проснулся раньше и сбежал.
— Если хочешь рисовать, то отправляйся. Солнце скоро взойдет, жара начнется. Вставай, пойдем завтракать, — сказала она.
На кухонном столе стояли: борщ, каша, пюре, котлеты, жареная курица, сметана, молоко, пироги, и что-то еще в четырех кастрюлях. Она что, думает, что я это съем? Да съем. За два месяца. Этим можно кормить целый день десять человек. Неужели ночью еще гости пожаловали? Но кроме нас с соседом гостей в доме не было. Сосед еще спал, его в такую рань поднимать не стали.
Я еще не переварила вчерашний ужин, поэтому есть мне не хотелось.
— Можно чай? — робко попросила я.
— От чая не растолстеешь. У вас в Москве люди ничего не едят? Поэтому ты такая тощая! — недовольно пробурчала тетя Маня, но чай налила и придвинула тарелку с пирогами.
— Тетя Маня, а в доме есть кот? — незаметно отодвигая от себя тарелку, спросила я.
— Какой еще кот? От кошек одни блохи, нечего им в доме делать, пусть на улице бегают! Животные на то и животные, чтобы жить на улице. В доме это баловство.
Познакомить бы ее с моей мамой! Им будет о чем поговорить. Кот, оказывается, залезает в дом самовольно. Понятно, почему он благоразумно утром уклонился от встречи с хозяйкой. Она бы ему не обрадовалась.
Перед уходом я заглянула к Сергею Петровичу, но он еще не проснулся. Пусть спит, говорят, сон лечит. Если к вечеру ему лучше не станет, то придется все бросать и ехать в больницу.
Я прошла до конца улицы, перешла через мостик над ручейком и пошла вдоль лесополосы. Отойдя довольно далеко от станицы, я села под дерево, вытащила карту и призадумалась. Где же эта могила? Да где угодно! Здесь, в станице Вольготной, я была от нее так же далеко, как и в Москве. И все-таки надо ее найти как можно быстрее. Написание портрета тети Мани я смогу затянуть дня на три, не больше. Значит, у меня три дня. Думать надо быстро и правильно.
