Почти идеальное ограбление - [46]

– Я бы тоже не отказалась посмотреть в лицо тому человеку. Так, значит, ты подозревал в этом преступлении меня, потому и на балкон мой карабкался?

Ромка покачал головой, но на его щеках проступил предательский румянец.

– Вы же вчера в галерее около половины второго появлялись, как раз тогда, когда ноутбук завис, да еще и собрались в Брест ехать, а там Польша рядом, – заерзав на стуле, в свое оправдание произнес он.

– Я к сестре еду, по семейным делам, – объяснила Анастасия Андреевна.

– Нам Павел Петрович об этом говорил, но мы ему не поверили. Вы нас извините, пожалуйста, – тронув Анастасию Андреевну за руку, попросила Лешка.

Но женшина не обиделась.

– А знаете, я даже рада, что вас так волнует судьба Сонечки и ее картин, – сказала она. – Я ей перед отъездом еще позвоню. И вы при случае передавайте от меня привет и пожелания скорейшего выздоровления.

Потом Анастасия Андреевна посадила их на такси, до дома брат с сестрой добрались без всяких приключений, и их никто не ругал. Валерия Михайловна, конечно, тут же прицепилась к ним с расспросами о том, как живет известный искусствовед, и Ромка при рассказе старался не жестикулировать, чтобы мама не обратила внимания на его израненные руки, а также меньше двигаться, чтобы никто не заметил его хромоты. Никто ничего и не заметил.

– Вот видишь, все и обошлось, – сказала Лешка, когда Валерия Михайловна наконец оставила их одних.

– Если не считать моих мучений и того, что мы так и не нашли преступницу. – Ромка оглядел свои многострадальные руки. – Лешк, ну и загадка, а? Наверное, Павел Петрович был прав: она проникла в галерею не днем, а утром, в то самое время, когда он куда-то посылал Игоря, и толпа людей на какие-то секунды заслонила картину. И с этим уже ничего не поделать.

Всю ночь Ромка провел в кошмарах: ему снилось, что какой-то человек без лица вырывает у него «Красный круг» и издевательски хохочет, а он пытается его поймать, но хватает руками пустоту, а страшный человек бесследно от него ускользает.

Глава 15 ПОРТРЕТ В АЛЬБОМЕ

Ромка прихромал из школы позже сестры: после уроков у них был классный час. Поев, он улегся на Лешкин диван и молча уставился в потолок.

– Ну и как прошла контроша по алгебре? Что получил? – не ожидая ничего хорошего, с опаской спросила Лешка.

Однако Ромка молча поднял вверх красно-коричневую, в ссадинах и йоде ладонь, растопырив все пальцы.

– Пять?! – не поверила сестра.

Ромка даже обиделся:

– А что, не могу? Я ж говорил тебе, что все сам решил, и Тамара Ивановна это видела. Списать при ней никто не мог, она по рядам ходила, ни разу не присела.

– А что ж тогда ты такой хмурый? Почему не радуешься?

– Плясать мне из-за этого, что ли? Меня сейчас другое волнует. Где вот теперь ту тетку искать?

– Ну что поделаешь? – развела руками Лешка. – Она нас всех перехитрила, и мы с тобой это уже вчера обсудили. Что ты такой упертый? Если бы была стопроцентная раскрываемость преступлений, их бы никто не совершал. Лучше вспомни, что скоро лето, каникулы, речка, солнышко…

– «Лето, каникулы…» – передразнил ее брат. – Это у тебя солнышко, а у меня экзамены. Эх, нет в жизни счастья. Арине, что ль, позвонить? – Ромка хотел было встать, потом передумал. – Принеси-ка мне, больному и хромому, трубку.

Лешка пошла к домашнему телефону, но он затрезвонил сам.

– Арина! – воскликнула она. – А мы как раз тебе собирались звонить! Ты не поедешь сегодня к своей Софье? Привет ей от Анастасии Андреевны. От той самой, что у Павла Петровича работает. Оказывается, она ее бывший педагог и много хорошего для нее сделала. Мы у нее вчера в гостях были, чай пили.

– А Сонечка просила поблагодарить вас за то, что убедили меня выставить в галерее не подлинник, а копию ее картины. Я, кстати, сейчас к ней в больницу еду. Хотите со мной? Часы приемные, и к ней уже всех пускают. Сами ей все и расскажете.

– Конечно, хотим! – Лешка обернулась к брату: – Рома, а ты сможешь дойти?

– До тачки-то? Запросто. – Ромка довольно бодро вскочил с дивана. – Только благодарить нас не за что, ничего мы толком не сделали и злодейку не вычислили.

Знаменитая ныне художница полулежала, опираясь на подушки. Возле нее стояла отключенная капельница и еще какие-то приборы, но Софья улыбалась, и Лешке очень понравилось ее открытое лицо с широко расставленными карими глазами, контрастирующими с густыми светлыми волосами.

Арина поставила в вазу большую пунцовую розу, выложила на тумбочку фрукты. Для Ромки нашелся стул, а Лешка с Ариной умудрились поместиться на краешке узкой кровати.

– Это, как ты догадываешься, и есть мои друзья Рома и Оля, – представила Арина брата с сестрой своей подруге. – Они вчера были в гостях у Анастасии Андреевны. Я и сама не знала, что новая помощница Павла – та самая Старилова, твой любимый педагог.

– Она вам привет передает, а сама сегодня в Брест к родственникам уезжает, а как вернется, к вам придет, – вставил Ромка.

– Она мне звонила, – снова улыбнулась Софья. – Я ее очень люблю, Анастасия Андреевна – золотой человек.

– Они мне всю дорогу об этом твердили, – сказала Арина и обратилась к Ромке: – Но как вы оказались у нее дома? И что у тебя с руками?