Почтенное общество - [75]

— Да кто вы на самом деле? И во что вы играете? И откуда у вас эта информация?

— Я — Нил Джон-Сейбер, отец Сефрон, как я вам уже говорил. Я журналист и стараюсь прояснить всю эту историю.

Борзекс берет Нила за руку:

— Идемте, я вас провожу.

Нил следует за ней, но продолжает говорить:

— Согласитесь ответить на несколько вопросов, это в ваших же интересах, мадам. Вы очень сильно рискуете. Во всей этой неразберихе вокруг капитала «Тринити групп» единственное имя, всплывающее со стороны ПРГ, — ваше…

От удивления она останавливается:

— Да вы, я смотрю, в курсе дела.

— Когда разразится скандал, именно вы станете отличным козлом отпущения. Может быть, мы все же поговорим?

Борзекс увлекает его к двери, открывает ее:

— Я подумаю об этом.

Нил наклоняется к ней и тихо произносит:

— Думайте быстрее, у вас, возможно, не так много времени. Существуют доказательства, что Субиз не был убит заблудшими экологами, а сделали это профессионалы. Только вот у кого они находятся на службе? У тех, кто хочет участвовать в операции «Сад Гесперид»? Или у тех, кто хочет этой операции помешать? Конкуренты? Или же мафиозные silent partners-каморристы в «Тринити»? Да и остановятся ли они на этом? Кого они хотят заставить замолчать? Лучшее средство защиты — открыто рассказать все, что вы знаете.

Борзекс выталкивает журналиста на лестничную площадку и готовится уже закрыть дверь, когда он протягивает ей свою визитную карточку:

— Назначьте мне свидание.

Она берет ее:

— Почему бы, в конце концов, и нет? Завтра невозможно. Скажем, во вторник утром? Восемь тридцать на площади Гамбетта в «Кафе де ла Мэри». — Улыбается. — Спасибо, что зашли повидать меня.

И дверь захлопывается.

Выйдя на улицу, Нил отмечает, что машина с двумя пассажирами все еще стоит на том же месте. На всякий случай записывает номер.

Борзекс возвращается на террасу и устраивается в шезлонге. Совершенно ясно, что пришло время окончательного выбора. Ожидает ли ее еще в ПРГ хоть какое-нибудь будущее? К чему может привести противостояние с Элизой? Совершенно очевидно также, что она сейчас абсолютно не способна сделать выбор. «Нужно отдохнуть, поспать, дать всему отстояться. Завтра посмотрим».

Она записывает номер телефона Джон-Сейбера в мобильный телефон, разрывает карточку в клочки и выбрасывает с террасы. И вдруг отчетливо понимает, что Субиза больше нет. Страница перевернута.

В кафе недалеко от Пер-Лашез Нил заказывает себе на обед антрекот из обракской говядины и пюре с сыром и чесноком и запивает все это бокалом красного вина. Чтобы стереть из памяти ужасающую вчерашнюю говядину с морковью. Пирог с вишнями так себе. Теща готовит его значительно лучше. Кофе.

Надо решиться и позвонить Парису. Какое-то дурное предчувствие. Рискованное упражнение на туго натянутом канате между необходимостью сказать как можно меньше, не раскрывая своих источников, и одновременно достаточно, чтобы Сефрон вышла на свободу. Естественно, если Скоарнек уже пришел в Криминалку, все становится просто, но на это можно не рассчитывать. Нил роется в карманах в поисках визитной карточки Париса и вынимает мобильный телефон.

Около шестнадцати часов Нил входит в дом на набережной Орфевр, его провожают до отдела, где ждет Парис, сидя за письменным столом.

Полицейский предлагает журналисту присесть:

— Итак, чего же вы не могли мне сказать по телефону?

— Я пришел отдать вам вот это. — Нил протягивает Парису флешку. — Посмотрите.

Парис вставляет флешку в компьютер, поворачивает экран так, чтобы Нил мог следить, как он дважды нажимает на файл, который возникает у него на экране.

Крупный план: лицо мужчины.

Нил было открывает рот, но, взглянув на Париса, умолкает. Моментально напрягшееся лицо не оставляет у него никаких сомнений, что полицейский узнал Субиза и что видит он эту запись впервые. Скоарнек, значит, не приходил. Следуя указаниям Нила, Парис пропускает пустой черный кусок и вновь открывает файл, когда экран оживает. Нил, который весьма неловко себя чувствует, не может отвести взгляда от экрана, перед ним снова проходит вся сцена убийства, он одновременно заворожен и уничтожен собственным вуайеризмом.

Конец записи.

Лицо Париса превратилось в застывшую маску, он отодвигает экран, наклоняется к журналисту:

— Откуда это у вас?

— Тайна информации. Я все-таки журналист, не забывайте.

— Прекрасно помню. Какой газеты?

— Я пишу для «Геральд» о ставках во французской предвыборной кампании.

— И убийство Субиза — одна из таких проблем?

— Думаю, да. Во всяком случае, видео появилось в рамках работы над этими материалами. Больше мне нечего вам сказать.

Парис трет лицо:

— Черт бы вас взял, Джон-Сейбер. Вы просто специалист смешивать жанры. Несчастный отец семейства, теперь недоделанный журналист. И к тому же какой-то глупый помощник полиции. Так кто же вы?

— В настоящее время помощник полиции. Но документ этот попал ко мне как к журналисту. Я передаю его вам с согласия людей, с которыми работаю, чтобы помочь моей дочери выпутаться из этого дела. И действую я как отец семейства, а не как приспешник полиции.

— Убийц, надо сказать, идентифицировать практически невозможно.