Почерк - [59]
– Болеете? – спросил он. Смотритель лежал под одеялами, на столике стояли пустые чашки, были рассыпаны лекарства и еще какие-то целебные травки. Смотритель не ответил, он плохо себя чувствовал. Сейчас все болели. Почтальон прибрал мусор, навел порядок. Понял, что и как устроено в каморке, поставил кипятить воду. Когда он поправлял одеяла, то увидел в руке смотрителя листок со знакомым почерком. Он никогда не видел самих писем, только конверты и только то, что могло быть написано на конверте. А здесь, на листке, было много слов, в которых были наверняка все знаки препинания, все буквы алфавита.
– Я сам болел, – сказал почтальон, – так что, извините, принес все сразу за прошедший период.
– Меня больше волнует работа маяка, – ответил смотритель, – там нужно включить разные штуки, я вам объясню.
В лихорадке он стал обращаться на «вы».
Почтальон все внимательно выслушал, даже начертил на бумажке, поднялся к лампам и включил их с трепетом мальчишки, которому доверили штурвал на корабле. Когда вернулся, то увидел, что смотритель разорвал один из конвертов, но был слишком слаб, чтобы даже приподняться.
– Я… Могу почитать… Если нужно.
Голос почтальона задрожал, казалось, что происходит что-то очень важное и очень неправильное. Смотритель кивнул. Почтальон взял листок из его рук. Он не мог начать не то что читать, а даже смотреть на письмо. Потом решился.
– Милый Александр… – начал он.
– Стой! – вскрикнул смотритель. – Ты что!
Почтальон остановился.
– Не так!
– Что «не так»?
– Как ты читаешь?
– Я… Просто читаю вслух. Для вас.
– Дай!
Почтальон дал ему листок, и смотритель поставил указательный палец на конец письма, на самые последние строки.
– Отсюда!
Что бы это могло значить? Он же не был сумасшедшим. Это все лихорадка.
– С конца и медленно. Если я подниму руку, сразу останавливайся!
Ну… хорошо… Он начал.
– …Прощайте… и помните, как сильно я вас…
Смотритель снова вскрикнул, поднял руку:
– Давай другое!
Почтальон, не отрывая взгляда от руки, отложил листок и разорвал конверт с тюленем.
…Прощайте, и если когда-нибудь…
Снова смотритель вскинул руку, и снова почтальон остановился.
– Давайте, я не буду читать. Это все странно.
– Нет, еще одно.
Почтальон вскрыл конверт с австралийскими железными дорогами и начал медленно с конца.
…Пусть все будет легко и радостно…
Он замолчал, и смотритель тоже ничего не говорил.
…Я в хорошем настроении… Похоже, новости закончились.
Смотритель кивнул, разрешил продолжить. Почтальон поставил палец на бумагу и медленно стал перемещать его вверх.
…Что еще… Надеюсь, вы в добром здравии, надеюсь, эта осень не такая холодная, как прежняя… Но я на себя за это не сержусь, потому что сама за такое бы ни на кого не сердилась… Мне кажется, мама догадывается… Я оборачиваю хлеб в полотенце, чтобы ничего не было видно, а потом нахожу момент отрезать первый кусок, как если бы он был действительно первым… Знаете, что я делаю (вы не будете меня ругать, это не очень большая ложь?)… Я даже, как в детстве, не могу донести его до дому, откусываю и стыжусь принести маме обгрызенным…
Смотритель не останавливал, даже улыбался.
…Я попробовала его в нескольких пекарнях, и везде он вкуснее, чем в столице… Здесь значительно лучше хлеб… Знаете, еще что?.. Видимо, любовь им нужна не меньше, чем еда… Соседские кошки уже полюбили меня, притом что я даже не кормлю их, а просто глажу… Я много хожу пешком, просто дышу, смотрю вокруг и радуюсь каждому утру.
Смотритель перестал быть похож на покойника с открытыми глазами, больше не смотрел в потолок. Он повернул голову и устроился щекой на подушке, как ребенок, слушающий сказку.
…В маленьких деревнях бывает скучно, в столице ты мал, как муравей, а в таких местах чувствуешь себя прекрасно… Город приходится как раз по размеру человеку, сидит на нем удобно, как хорошо сшитое платье… Мне здесь нравится гораздо больше!.. Но тех денег, которые она скопила (ведь она работала в богатых семьях), хватило, чтобы уехать из столицы в небольшой город и снять квартиру…
Дыхание незнакомой женщины, чей почерк теперь, через десять лет, он знал лучше своего отражения, как будто коснулось его. Лица он не мог представить, но что-то уже живое, не заклеенное в конверт, проступало, поднималось с черной морской глубины.
…Уехать из столицы в небольшой город и снять квартиру… У него есть свои законы, свое искусство, всем этим придется овладеть…
Почтальон двигал палец вверх, к началу письма.
…Не скучать, а именно заниматься скукой, как будто это отдельный род занятий…
И еще выше.
…Ей, конечно, будет не хватать детей, с ними она жила, дышала полной грудью, а теперь придется привыкать к вязанию и… к скуке…
При чтении с конца складывался какой-то особый смысл, который завораживал и тем не менее смыслом не являлся. Это было сумасшествие. Почтальон старался, не теряя ритма, не прерываясь, сложить в голове изначальную историю так, как она была написана.
…О боже! Как непривычно говорить это о своей матери, но да, это жизнь, мы все стареем!..
…Она уже слишком стара…
Смотритель как будто выздоровел, глаза ожили, и он взял чашку с чаем.
…Моя матушка закончила работу гувернанткой и решила уйти на покой…
Читателя этой книги, всегда забавной и страшной, ждет масса удовольствия, потому что главное читательское удовольствие ведь в узнавании. Все мы это видели, все понимали, а Сегал взял да и сказал. Думаю, что все эти рассказы и повесть сочинялись главным образом не ради будущих экранизаций и даже не для литературной славы, и уж подавно не для заработка, а в порядке самолечения. Если бы Сегал не написал все это, он бы сошел с ума. И тому, кто тоже не хочет сойти с ума, полезно прочитать и перечитать эту небольшую книжку, возможно, самую неожиданную за последние лет десять.
«Молодость» – блестящий дебют в литературе талантливого кинорежиссера и одного из самых востребованных клипмейкеров современной музыкальной индустрии Михаила Сегала. Кинематографическая «оптика» автора превращает созданный им текст в мультимир, поражающий своей визуальностью. Яркие образы, лаконичный и одновременно изысканный язык, нетривиальная история в основе каждого произведения – все это делает «Молодость» настоящим подарком для тонких ценителей современной прозы. Устраивайтесь поудобнее. Сеанс начинается прямо сейчас.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Я был примерным студентом, хорошим парнем из благополучной московской семьи. Плыл по течению в надежде на счастливое будущее, пока в один миг все не перевернулось с ног на голову. На пути к счастью мне пришлось отказаться от привычных взглядов и забыть давно вбитые в голову правила. Ведь, как известно, настоящее чувство не может быть загнано в рамки. Но, начав жить не по общепринятым нормам, я понял, как судьба поступает с теми, кто позволил себе стать свободным. Моя история о Москве, о любви, об искусстве и немного обо всех нас.
Сергей Носов – прозаик, драматург, автор шести романов, нескольких книг рассказов и эссе, а также оригинальных работ по психологии памятников; лауреат премии «Национальный бестселлер» (за роман «Фигурные скобки») и финалист «Большой книги» («Франсуаза, или Путь к леднику»). Новая книга «Построение квадрата на шестом уроке» приглашает взглянуть на нашу жизнь с четырех неожиданных сторон и узнать, почему опасно ночевать на комаровской даче Ахматовой, где купался Керенский, что происходит в голове шестиклассника Ромы и зачем автор этой книги залез на Александровскую колонну…
В городе появляется новое лицо: загадочный белый человек. Пейл Арсин — альбинос. Люди относятся к нему настороженно. Его появление совпадает с убийством девочки. В Приюте уже много лет не происходило ничего подобного, и Пейлу нужно убедить целый город, что цвет волос и кожи не делает человека преступником. Роман «Белый человек» — история о толерантности, отношении к меньшинствам и социальной справедливости. Категорически не рекомендуется впечатлительным читателям и любителям счастливых финалов.
Кто продал искромсанный холст за три миллиона фунтов? Кто использовал мертвых зайцев и живых койотов в качестве материала для своих перформансов? Кто нарушил покой жителей уральского города, устроив у них под окнами новую культурную столицу России? Не знаете? Послушайте, да вы вообще ничего не знаете о современном искусстве! Эта книга даст вам возможность ликвидировать столь досадный пробел. Титанические аферы, шизофренические проекты, картины ада, а также блестящая лекция о том, куда же за сто лет приплыл пароход современности, – в сатирической дьяволиаде, написанной очень серьезным профессором-филологом. А началось все с того, что ясным мартовским утром 2009 года в тихий город Прыжовск прибыл голубоглазый галерист Кондрат Евсеевич Синькин, а за ним потянулись и лучшие силы актуального искусства.