Почему я верю. Простые ответы на сложные вопросы - [17]

— В книжке о генералиссимусе Суворове, я помню, прочел такие слова: «Суворов внимательнейшим образом занимался своей собственной работой в ставке, в штабе, с картами, на местности, с офицерами, разрабатывая план будущей операции, и, только когда ему было все ясно, он начинал молиться, чтоб Бог благословил его дело. И тогда уже шел, с Богом, вперед!»

Я думаю, это пример правильного отношения. Нужно сделать все необходимое — на предприятии или в семье, при покупке или продаже квартиры, при поиске докторов для больного родственника или учебного заведения для ребенка — до предела собственной компетенции.

Знаете, как в притчах Соломоновых говорится: «Коня готовят на день боя, но победа даруется от Господа»[33]. Победа от Господа, но ведь… коня нужно приготовить! Очевидно, такой подход должен быть во всем остальном.

Исключительные случаи могут быть. Как, например, переход евреев через Чёрмное море: когда позади фараон, а впереди — море и спасти может только чудо. Или когда врач в бессилии спасти больного разводит руками, а ты все еще продолжаешь молиться, чтобы он ожил, воскрес и выздоровел, — такая молитва бывает услышана Богом. Но это уже область других вещей, тех, которые не совершаются ежедневно. Было бы ужасно, если бы мы заставляли Бога творить чудеса на каждом шагу, — например, останавливать поезда, на которые мы опаздываем… Или еще что-нибудь в этом роде.

Беседа третья Христианство и религии мира

Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего.

Ин. 15:23

Бывает так, что в поисках истины человек не испытывает сомнений в том, дверь какого храма открыть. Тем более если это человек, живущий в исстари православной стране. Но ведь бывает иначе.

Кроме того, даже если мы уже не можем назвать себя иначе, чем православными христианами, рано или поздно перед нами встанет вопрос — а как же те, кто верит иначе, чем мы, — в Будду, Аллаха или Кришну? Неужели все они бесповоротно и трагически заблуждаются, а мы имеем право (или даже обязанность) указывать им, в чем именно они неправы? Что сказать о распространенном мнении, гласящем, будто все религии ведут на Небо, только разными путями?

Об этом — наша третья беседа с протоиереем Андреем Ткачевым.

Часть I Бог есть. Что дальше?

— В первой беседе, говоря о вере и неверии, мы «оставили» ищущего человека на том моменте, когда он так или иначе, но все-таки приходит к убеждению, что Бог есть. И дальше он оказывается перед всем многообразием современного религиозного мира. Что дальше? Как ему в этом многообразии разобраться?

— Дальше человек очень часто становится заложником того, кто поговорит с ним первым. Кто первым уделит ему внимание, тот, по сути, купит его на долгие годы. Если, например, на разговор с человеком у меня, как у священника, не хватило времени, он вышел из храма и тут его встретил протестантский проповедник с вопросом: «А что Вас тревожит?» — «Да вот это…» — «Так я сейчас Вам все расскажу!» И считайте, что мы потеряли человека надолго. Многое зависит от того, кто первым проявит заинтересованность и позовет в свою общину.

Авраамические религии — иудаизм, ислам, христианство — не вверены отдельному человеку, они предполагают наличие общины. Я же не могу верить в Бога один! Я должен быть с единоверцами,

с теми, кто верит так же, как я. Это логичный шаг на пути обретения веры. Поэтому в молитве Господней и говорится: «Отче наш», а не «Отче мой». Если человек один на один с Богом, он должен быть либо Онуфрием Великим[34], либо атеистом.

— Иными словами, здесь два фактора — личное внимание и наличие общины, в которой верят в Бога также, как ты?

— Да. Фактор человека, который уделит Вам время, и фактор общины, в которую Вас пригласят. И такие общины надо создавать.

В Российской империи, где все были формально верующими, приходы создавались просто по территориальному принципу: епархия, район, округ, город, улицы. Предполагалось, что все живущие рядом ходят в одну церковь и составляют одну духовную семью. Но ведь по факту это не так. Духовная семья строится совсем на других основаниях.

На чем основан рост сектантства? Он основан на отсутствии приходов. Там, где нет нормальной приходской жизни, естественным образом возникают секты, которые мимикрируют под приход, дают человеку некую замену духовной семьи, родства по вере. И сейчас, надо сказать, Русская Церковь теряет очень многих людей из-за бессемейности и безобщинности. Мы не уделяем человеку внимание на уровне личного общения, а на уровне приходов — не ставим себе задачу создавать общины, как такие большие многолюдные семьи, где все друг друга знают и помогают друг другу.

И человек, не найдя общины и не получив личного внимания, чувствуя себя никому не нужным, пропадает. Или уходит туда, где есть семья или ее подобие. Этим, например, привлекают к себе мусульмане. Они, в отличие, скажем, от современных иудеев, имеют миссионерскую задачу и зовут к себе людей, невзирая на национальность. Русский конопатый парень из Рязани придет в мечеть с вопросом о Едином Боге, и там его с радостью примут.

Жаль, что православные так редко могут сказать человеку: «Приходи к нам, не только молиться, но и жить вместе, одним сердцем! Как в большой семье: тебе будет плохо — мы тебе поможем. Будет плохо другому — поможешь ты».