Почему я прыгаю - [21]

Где я? Подождите, это же мой дом. «Мама?» Сюн бросался из комнаты в комнату в поисках мамы. Он нашел ее в комнате рядом с гостиной. Сердце Сюна отчаянно билось. «Мам?» — негромко окликнул он.

Но мама даже не обернулась.

Значит, я и в самом деле умер, окончательно и бесповоротно?

Последняя надежда Сюна была разбита. Удрученный, он подошел к маме и встал перед ней, чтобы хотя бы взглянуть ей в лицо. Она выглядела совсем печальной и подавленной в своем черном наряде. Сюн про себя извинился перед ней. Мам, прости меня, мне так жаль, что я умер…

Между ним и мамой как будто пронесся легкий ветерок. Ее рука коснулась его тела, того тела, которое она не могла видеть, потому что его здесь не было. И Сюн ощутил то самое тепло, которое чувствовал, когда был совсем маленьким и мама ласково прижимала его к себе.

В этот момент из гостиной вышел отец. «Эй, что ты делаешь?»

«Почему-то мне кажется, что Сюн здесь, рядом со мной», — ответила мама.

«Сюн всегда с нами. Всегда».

Сюн не знал, как ко всему этому относиться. Я умер, но мои чувства остались такими же, как и были. Я хочу помочь маме и папе, по ничего не могу сделать. Сюн закрыл глаза и в тот же миг почувствовал, что на огромной скорости несется прочь.

Теперь он снова был на Небесах. В Космосе царил полный покой. Оставшись в полном одиночестве, Сюн погрузился в свои мысли. Он не знал, как ему относиться к самому себе. Он никогда не думал, что, умерев, окажется совсем один. Вот бы здесь был кто-нибудь, с кем можно поговорить. И тут он услышал какой-то звук. Что это? Сюн прислушался. Это был голос мальчика. «Эй, кто здесь?» — окликнул Сюн.

«Ты, наверное, новенький? Привет, меня зовут Кадзуо».

Сюн обрадовался. «Здорово! Я думал, здесь никого нет, кроме меня».

«Ты еще не можешь нас разглядеть, но вокруг тебя столько людей, сколько на небе звезд, — сказал Кадзуо. — Если захочешь, ты в любой момент сможешь поговорить с нами — с любым из нас. Этот мир вне времени и пространства. Здесь царит абсолютная свобода. Я живу здесь, на Небесах, уже восемьдесят лет».

«Я не знаю, чем здесь заняться, — сказал Сюн. — Ты говоришь, что мы абсолютно свободны, но на самом деле… здесь же ничего нет».

Кадзуо лишь рассмеялся. «Ты должен делать то, чего не мог сделать, когда был жив», — сказал он и куда-то исчез.

Значит, я должен делать то, что могу сделать только теперь, когда я умер… В этот момент бесчисленные огоньки бережно окутали Сюна подобно мерцающему одеялу.

Они как будто качали его в колыбели, и в конце концов напряжение, которое он ощущал до этого, пошло на убыль. Впервые за много дней Сюн уснул.

Понемногу Сюн привыкал к жизни на Небесах. Как и обещал Кадзуо, у него появилось много друзей. Все были добры к нему, и здесь не существовало никаких барьеров, вроде языка, национальности или эпохи. Люди жили так мирно, что трудно было поверить, что им приходилось за что-то бороться и из-за чего-то ссориться, когда они были живы. Сюн и представить себе не мог, что ничем не владеть — это такое счастье. Еще он сделал множество вещей, которые не мог сделать при жизни. Он побывал во всех уголках Земли. Он поговорил с множеством людей на Небесах.

Все было для него новым и восхитительным.

Иногда Сюн навещал родителей. Его печалило, что он не может поговорить с ними, но он был счастлив просто видеть их лица и слышать, как они говорят о нем. Этого было достаточно, чтобы сохранять бодрость духа.

Однажды, когда Сюн наведался домой, он заметил, что мама выглядит как-то странно. Она была очень печальна, и похоже было, что она совсем ничего не ела. Она смотрела на фотографию сына, и ее глаза были полны слез. «Сюн, мне кажется, я не смогу дальше так жить, когда тебя нет рядом. Я хочу быть там, где ты». Сказав это, она упала лицом на стол и разрыдалась.

Потрясенный, Сюн тоже начал плакать. А я-то думал, она смирилась с моей смертью. Я думал, все будет хорошо. «Не плачь, мама, мамочка, пожалуйста. Не надо». Сюн осторожно обнял ее за плечи. Я невидим, она не знает, что я здесь. Мама плакала, пока не стемнело, а он оставался рядом с ней.

Вернувшись на Небеса, Сюн думал о родителях каждый день. Я был уверен, что рано или поздно мама и папа снова начнут жить по-прежнему. Но теперь мне кажется, что они будут горевать до конца жизни. И хотя я могу быть рядом с ними, я ничего не могу сделать, чтобы им помочь. Сюн все больше погружался в отчаяние. Кажется, ничего больше не остается. Пора попросить Бога о помощи. Сюн громко крикнул: «Бог! У меня есть к Тебе просьба».

Бог материализовался из тумана. «Я знал, что ты Меня позовешь».

«Мои родители все еще оплакивают мою смерть, а я ничего не могу для них сделать, и это просто… невыносимо».

Бог кивнул. «Да, я понимаю, что ты, должно быть, чувствуешь. Но видишь ли, такова жизнь. Впрочем, твои мама и папа снова увидят тебя, когда их дни подойдут к концу».

Сюн понял, о чем говорит Бог, но лучше ему не стало. «Это для них чересчур. И я не могу быть счастлив здесь, на Небесах, зная, как страдают мои родители!» Сюн заметил, что почти кричит.

«М-да… вот это задача. Здесь, на Небесах, все должны быть счастливы. — Бог погрузился в раздумья. — Я не говорю, что нет никакого способа помочь твоим родителям». Тут Бог сказал Сюну кое-что совсем неожиданное: «Ты можешь родиться у своих родителей снова».