Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках - [158]

Конечно плохо, что я не могу дать Чернушке все, что она от меня ждет. Но, как я чувствую, даже та радость, и не столько вкусная еда, сколько ласки и токи любви, идущие от моей руки, ей очень важны. Сам факт, что к ней, в отличие от ее подруг по приюту, кто-то приходит, уделяет ей внимание, все же для нее очень важен, иначе бы Чернушка, несмотря на то, что она выстроила наши отношения на равных, не радовалась бы нашему очередному свиданию. Многие из нас, людей, как правило, став по старости реально одинокими, многое теряют, не открыв свою душу любви к животным. Тем более у нас, в нынешней России, где так и не стал слышен голос родной церкви, зовущей делать добро и помогать ближнему. Наверное, в политике в России мы уже никогда ничего не изменим. Вряд ли у нас появится власть, которая будет уважать свой народ и не будет говорить, что Крым является не причиной, а всего лишь поводом для объявления Западом экономической войны России, что якобы президент не читал проект пенсионной реформы, обнародованный в день открытия игр Чемпионата мира по футболу. Наша русская власть относится к населению как к несмышленым и неокрепшим умом детям. Но никто нам не мешает очеловечить свой быт, обуздать в себе ту жестокость, которой мы удивляем мир. Никто в мире, кроме нас, не травит бездомных кошек, не убивает бездомных собак во имя чистоты наших улиц в дни чемпионатов мира.

Хотя души людей устроены по-разному. Дети наши несут в себе нашу кровь, но души родителей и их потомков могут быть совершенно разными. И не хуже, и не лучше – просто разными. И в конце жизни я уже могу дополнить аргументы в защиту идеи Бога, тайны духовного, которые приводил Лев Толстой в своих дневниках: доказательством особой природы духовного, ее независимости от материального является тот очевидный факт, что состояние души, качество ее переживаний, ее способности чувствовать красоты мира абсолютно независимы от твоего возраста – играешь ли ты своими мускулами или же ты совсем одрях. Так писал Лев Толстой. Но, на мой взгляд, независимость души, ее уникальность как тайны Бога, тайны совести, проявляется и в том, что сами по себе гены, их строение и химический состав, не несут в себе ничего духовного. Они чаще всего несут твои болезни, даже твои умственные способности, если твои дедушки и бабушки учились в гимназиях, то у тебя больше шансов стать отличником. Но гены бессильны определить качество твоей души, твою способность сострадать, твою открытость к чужому горю.

Они, кошки, которым я помогаю, я имею дело только с бездомными кошками, имеют такие же души, как и мы, люди. И, самое интересное, что их кошачье царство несет в себе такое же, как и у нас, разнообразие душ. И я с каждым годом погружаюсь все глубже и глубже в этот, отталкивающий многих моих русских соседей по Кипру, кошачий мир не только потому, что нахожу радость, дополнительный смысл уже уходящей жизни в том, что я чем-то могу облегчить их жизнь, даю им хоть немного радости, счастья, но и потому, что нахожу для себя, как философа по зову сердца, нечто новое, неожиданное. Оказывается, что мир кошек и, наверное, мир собак на самом деле несет в себе такие же страсти и чувства, которыми живем мы, люди. Вы бы видели, как ненавидят Барина, брата Кати, бездомные коты, которых я кормлю на площадке перед дверью, но которых, в отличие от него, не пускаю в квартиру. Бедный Барин вынужден пробираться ко мне в квартиру по карнизу окна, и ходит ко мне только через окно. Как ревностно наблюдают за Чернушкой ее подруги по приюту, когда я кормлю ее специально приготовленным для нее ужином. Я и им приношу ужин, но всего лишь – сухой корм. Зависть, которая на самом деле является демиургом если не всей человеческой истории, то русской истории точно, глубоко сидит в животном мире. Все известные мне человеческие характеры, способы восприятия своей жизни, своей судьбы присутствуют в мире кошек. Рыжая Аня, сестра Кати и бедной Лизы, осталась такой же, какой она была котенком, когда она вместе с братьями и сестрами приходила ко мне на балкон. Она просто радуется жизни, какая она есть. У нее всегда веселые глаза. Я ее кормлю, как Катю и Барина, у себя в квартире, но она, в отличие от них, наевшись, сразу подходит к двери и просит, чтобы я ее выпустил на улицу. Барин после моего приезда часами, не шелохнувшись, лежит на полу под моей кроватью и наслаждается вернувшейся возможности хоть на время иметь свой дом и хозяина. Катя первые два дня делает вид, что ей безразлично, приехал я или не приехал, походит по квартире, полежит немного на стуле и уходит ночью на улицу. Все они разные. И, кстати, у них была, естественно, одна и та же мама и, я точно знаю, один и тот же отец, такой громадный дикий кот с выдающимися мужскими достоинствами. Но все они абсолютно разные по характеру, по своей духовной структуре. Катя никого не подпустит к своей посуде, пока она есть. Барин, который весит в три раза больше, чем она, спокойно делит свою пищу со своими сестрами. Раньше, года три назад, ко мне на балкон буквально приползала совсем дикая рыже-белая кошка с поразительно грустными, по-человечески грустными глазами, и молча ждала, когда я ей вынесу какую-нибудь пищу. Она все съедала и не уходила, и долго продолжала своими грустными глазами смотреть через стекло, что я делаю в комнате, не издавая ни звука.