Почему православному христианину нельзя быть экуменистом - [21]

Экуменизм же сближает православных христиан с еретиками. Среди экуменистов раздаются голоса об «интерком-мунионе», т. е. об общении в таинствах между различными по вероисповеданию религиозными объединениями. Так, анг-ликане уже причащаются вместе со старокатоликами, а в последнее время — и с методистами, которые крайне либерально смотрят на видимую церковь. С 1963 года англикане имеют полное литургическое общение с независимой Филиппинской церковью, с которой вошли в общение с 1965 года и Старокатолическая церковь, хотя Филиппинская церковь не совсем свободна от унитаристских тенденций¹⁰⁹.

Этим подготавливается вхождение и Православной Церкви в литургическое общение сперва с более близкими к ней инославными исповеданиями, каковы римско-католическое и дохалкидовское, а затем и с прочими объединениями, без предварительного устранения их догматических расхождений и противоречий с Православием. На VI Генеральной ассамблее ВСЦ в Ванкувере в 1983 году была пробита брешь — некоторые православные архиереи присутствовали на экуменической «литургии» архиепископа Кентерберийского с участием двух женщин — англиканских «священниц»¹⁰⁷.

Эти кощунственные действия противоречат Слову Божию, православному учению о Церкви как едином Теле Христовом, святым канонам и вековой церковной практике! «Древняя Церковь разделяла трапезу Господню лишь с теми, кто находились в полном общении с Церковью на основании единства в вере и каноническом устройстве»,— заявлял в 1975 г. представитель Русской Православной Церкви в ВСЦ¹⁰⁸. А что происходит ныне?! Некоторые «православные» экуменисты уже самочинно причащаются вместе с инославными, хотя прекрасно знают, что для православного христианина абсолютно недопустимо входить в сакраментальное общение с еретиками! Проф. архимандрит Иустин Попович об этом рассуждает так: «Учение Православной Церкви об еретиках, выраженное св. апостолами, св. отцами и св. соборами, гласит: ереси не суть церковь и не могут быть церковью. Потому они не могут иметь св. Таинств, особенно же таинства Евхаристии, которое есть таинство, таинств... «Интеркоммунион», т. е. взаимообщение с еретиками в св. Таинствах, особенно в таинстве Божественной Евхаристии, есть самое нечестивое предательство в отношении ко Господу Иисусу Христу.

Прежде всего надо спросить, на какой экклезиологии и на каком богословии о Церкви основывается т. н. «интеркоммунион»? Целостное православное богословие о Церкви основывается и зиждется не на каком-то «интеркоммунионе» (взаимообщении), а на Богочеловеческой действительности «коммуниона», т. е. на Богочеловеческом общении (ср. 1 Кор. 1,9; 10, 10—17; 2 Кор. 13, 13; Евр. 2, 14; 3, 14; 1 Ин. 1, 3). Понятие же «интеркоммуниона» — «взаимообщения», само по себе противоречиво и совсем непонятно для православного соборного сознания.

Согласно пониманию соборной Христовой Церкви и сообразно с, целостным православным Преданием, Православная

Церковь не принимает существования других таинств за ее оградой и не смотрит на них как на таинства, пока человек не обратится через покаяние от еретической «церкви», от лжецеркви к Православной Христовой Церкви. Пока же человек остается вне Церкви, не будучи соединен с нею посредством покаяния, до тех пор он является для Церкви еретиком и неизбежно находится вне спасительного общения ( = комму-нио) с нею. «Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою?» (2 Кор. 6, 14)»¹⁰⁹.

В силу глубоко обоснованных решений, принятых Вселенскими Соборами, Православная Церковь порвала всякое общение с еретиками: с арианами (унитарианами), несто-рианами, монофизитами, иконоборцами и пр. Сегодня же экуменизм вбирает в свое широкое лоно эти и многие другие ереси и требует, чтобы Православная Церковь входила в молитвенное и даже сакраментальное общение с ними!

Чтобы как-то обосновать это требование, экуменисты прибегают к придуманному протестантскими богословами аргументу, будто христианская вера не подлежит «вербализации; она-де есть мистическая реальность, которая ускользает от анализа и которую нельзя выразить в дефинициях, определяющих истину и заблуждение». На этот аргумент выше цитированный Ллойд Джонс резонно возражает: «Так говорящие выступают не только против обычая Церкви первых веков, создававшей свое „верую" и свои исповедания веры, но более того — они отвергают учение Нового Завета, который утверждает, что истина может быть определена в такой степени, что можно установить, кто когда уклонился от нее. И действительно, как можно сказать, что кто-то отошел от истины, если не знать, в чем именно она состоит? Все это предполагает, что истина может быть определена и точно описана»¹¹⁰.

Экуменические деятели не скрывают, что единственной пока сферой сотрудничества между христианами различных исповеданий остается практическая деятельность и совместная евангелизация и что надо избегать вопросов вероучения, ибо «учение разделяет»¹¹¹. По их мнению, не стоит особенно касаться догматов, поскольку среди христиан еще нет экуменического безразличия, появление которого ожидается в будущем, экуменически перевоспитанном молодом поколении. Подобный дух отхода от догматов постепенно создается в результате частых экуменических контактов и впредь будет усиливаться путем экуменического воспитания и образования. Оно будет осуществляться прежде всего введением в высшие богословские школы специальной дисциплины, называемой «экуменическое богословие», которая будет приглушать еретические заблуждения не через их опровержение, а внушая уважение к любой ереси и пропагандируя симпатию ко всякому чужому убеждению. «Экуменическое богословие» будет сначала умалять значение Вселенских Соборов, а затем начнет их подрывать и отрицать.