Почему поют русалки - [68]

— Не взыщите за этот непреднамеренный обман. В Гринвиче я опасался назвать свое настоящее имя, так как ваш супруг, покойный капитан, мог отказаться меня принять.

Лоб миссис Беллами исказился недоуменными морщинками.

— Но отчего же, ваша милость?

— Подозреваю, его могли предупредить, чтобы он не делал этого. — Себастьян протянул гостье чашку, — Прошу, ваш чай.

Женщина автоматически приняла чашку, но тут же отставила ее.

Себастьян обернулся к Франческе:

— А вы, мисс Беллами? Не откажите угоститься чаем с пирожными.

Девочка с недетской серьезностью ответила:

— Нет, благодарю, — и протянула ему кожаную книгу: — Мы принесли вам это.

— Что? — спросил Себастьян, не двигаясь.

Ему ответила миссис Беллами:

— Корабельный журнал. Журнал, который вели на «Гармонии». В тот вечер, когда… когда мистер Беллами упал в реку, он провел несколько часов, оставаясь за столом после ужина и перечитывая этот журнал. Он довольно много выпил и, когда собрался выйти из дому, швырнул его в камин и развел огонь. Но пламя быстро потухло, и Франческа вытащила журнал.

Себастьян видел, как детские пальцы пробежали по обгорелым краям переплета.

— Вы прочли его? — спросил он вдову.

Она вспыхнула и отрицательно покачала головой. Слишком поздно Себастьян вспомнил о том, что рассказал ему Том в Гринвиче. Вторая жена капитана, молодая бразильянка, была неграмотна.

— Нет, — наконец призналась она. — Его прочитала Франческа.

Взгляд Себастьяна встретился с глазами девочки, и в них он увидел подтверждение тех подозрений, которые до сих пор старался подавить. Увидел даже больше.

— Ты прочла о том, что произошло после мятежа на «Гармонии»? — тихо спросил он.

— Я все прочла.

«Господи, что же это?» — подумал он про себя, а вслух спросил:

— И тем не менее ты решила принести его мне?

Она кивнула, рот ее был так плотно сжат, что губы побелели.

— Ведь Адриан потому и умер, да? И все они потому умерли? Из-за того, что папа и другие взрослые сделали на корабле?

Как солжешь ребенку? И он сказал:

— Подозреваю, что да.

— Вы знаете, кто это сделал?

— Пока нет.

Она тихо положила книгу на стол и слегка подвинула к нему.

— Может, это вам поможет.

ГЛАВА 52

Весь субботний вечер граф Гендон провел в Карлтон-хаус, в беседах со своевольным принцем-регентом. Когда он оставил дворец и направлялся по Молл в сторону дома, с ним поравнялся чей-то нарядный фаэтон и с шиком остановился подле самых его ног.

— Могу просить вас на два слова, ваша милость? — раздался голос Кэт Болейн. — Проедемте вместе.

Гендон пристально посмотрел на женщину. На плечах ее была зеленая амазонка с пышными эполетами, голову украшала дерзкая соломенная шляпка, тоже зеленного цвета, со страусовым пером. Гендон не привык иметь дело с фаэтонами, его взгляд скользнул по нетерпеливо переступавшим лошадям и подсказал решение отклонить приглашение. Но тот факт, что эта женщина, очевидно, ждала его, вызвал проблеск надежды в груди графа. Может, ему удастся в конце концов разрушить намеченный Девлином брак.

Он сошел на обочину и сказал вопросительно:

— Вы приглашаете меня прокатиться в этом экипаже?

Она музыкально рассмеялась:

— Обещаю не перевернуть его, ваша милость. Джордж, — обратилась она к груму, сидевшему рядом, — выходите. Подождете меня здесь.

— Да, мэм.

Граф Гендон уселся на место, освобожденное грумом. Кэт собрала в руку вожжи, но прежде чем пустить лошадей, протянула ему фарфоровую миниатюру. Овальный портрет на ней изображал темноволосую женщину с сияющими зелеными глазами и улыбкой, которая похитила когда-то его сердце.

— Вам знакомо это лицо?

Пальцы Гендона так сильно сжали металлическую филигранную рамку, что костяшки их побелели. И он коротко бросил:

— Нет.

Она метнула на него косой взгляд.

— Вы говорите неправду, милорд. А правда, она ясно написана на вашем лице. Эту женщину звали Арабелла Ноланд, и она была вашей любовницей. Припоминаете?

— А что, если и так? Думаете, показав мне этот портрет, вы разжалобите меня и вырвете согласие на женитьбу моего сына на вас? Позвольте сказать вам, красавица, вы глубоко заблуждаетесь!

Она промолчала, все ее внимание было устремлено на то, чтобы править упряжкой в субботней толчее лондонских улиц.

— Откуда он у вас? — спросил он наконец.

— Мне его принесла сестра Арабеллы. Миссис Эмма Стоун.

— Та ужасная женщина… С чего она дала вам этот портрет?

— Миссис Стоун дала мне также и ваш собственный портрет.

Кэт достала вторую миниатюру, и после краткого раздумья сэр Гендон протянул к ней руку.

— Парный к первой миниатюре. Вы когда-то подарили оба портрета Арабелле, я думаю? Наверное, в качестве прощального дара той, от которой вы скрылись, когда она носила вашего ребенка?

— Нет, — хрипло сказал он. — На день рождения. А что, собственно, вам до того?

Он не понимал, куда ведет разговор молодая женщина, и быстрый взгляд, который она бросила на него, не сделал ситуацию понятнее.

— Но вы ведь знали, что она ожидает дитя от вас? Гендон пожевал губами, помедлил. Впрочем, к чему отрицать это обстоятельство?

— Вы доложили Девлину об этом?

— Нет. — Лошади повернули на Уайтхолл. — Так все-таки вы знали о предстоящем рождении ребенка?