Почему не иначе - [38]
Долой. Наречие это представляет собою как бы окостеневший дательный падеж единственного числа от древнерусского «долъ» — «низ», «яма», который звучал «доловь». Из этой формы и получилось наше современное «долой», буквально «вниз», «на землю». Кое-где в народе и сейчас слово это звучит как «доловь».
Домна. Многим кажется, что слово это стоит в одном ряду с другими современными чужеязычными терминами металлургии, такими, как «мартен», «бессемер» или «блюминг». А на самом деле оно живет в нашем языке искони, уже второе тысячелетие. Небольшие «домницы», железоплавильные печи, работали еще в докиевские времена по всей Руси. Слово это образовано от очень древнего глагола «дъмати» — «дуть». От него же происходят слова «дым», «надменный», т. е. «надутый».
Дорога. Человек неопытный в этимологии может заподозрить, что слово «дорога» связано с прилагательным «дорогой». На деле же оно одного корня с «дергать», «драть». Буквально слово это некогда значило «овраг», «углубление в почве», «лощина»; такое значение сохранилось за ним и поныне в других славянских языках. Можно думать, что в древности пути прокладывались но таким долинкам; может быть, в лесистых местах их вели по «дорам» — лесным просекам и расчисткам. А возможно, дело в том, что на открытых местах любая древняя колея или тропа быстро превращалась в размытые водами лощины — «дороги».
Доска. Уже в Греции был известен спорт — метание диска: им занимались атлеты дискоболы. Из латинского «дискус» (греческое «дискос») возникли такие слова, как англосаксонские «disk»[6] — «стол», немецкое «Tisch» — «стол», наше «доска». В латинском «дискус» значило «кружок», «блюдо».
Достижение. Вы часто слышите это слово, но связывается ли оно для вас с «настигать» («догонять»), «достигать» («приближаться вплотную»)? Все это очень близко к старым «стега», «стезя» — «тропа», «дорожка». «Достижение» — буквально «догнание», только слова такого у нас нет.
Дотла. Наречие это на первый взгляд выглядит несколько бесформенным; не сразу разберешь, где у него какая часть, где корень, где другие морфемы. А состав его ясен: древнее «тло», или «тьло», значило «почва», «самый низ», «основание». Это очень древнее слово.
Дразнить. А вот в этом случае не все ясно. Допускают, что близким здесь является глагол «драть» — говорится же иногда в народе «ободрать» в значении «вышутить», «подвергнуть насмешке». Другие видят сходство с тем «-дражить», которое мы встречаем в словах «раздражить», «раздражать» (опять-таки в народных говорах встречается форма «дражнить»). У сербохорватов есть слово «дражити» — «мучить», «терзать». Вероятнее, пожалуй, все же первое предположение.
Дрова. Простое, но очень древнее слово. Основа его та же, что у «дерево». Еще в древней Индии «дру» значило «дерево», «дрова».
Дрофа (птица). Думают, что в общеславянском языке могло жить слово «дропы» с родительным падежом «дропъве» (как «букы» — «букъве»), которое значило буквально «бегунья» (ср. наше «драпать» — «удирать»): ведь дрофа и принадлежит к отлично бегающим и неважно летающим птицам.
Друг (дружба). Слово еще общеславянского происхождения (а близкие к нему встречаются и у германских и балтийских народов). Древнейшее значение — «боевой товарищ» и «ратное товарищество», «соратничество».
Дуло. Вы хорошо знакомы с суффиксом «-ло»: он образует от глагола существительные, называющие орудия действия: от «мыть» — «мы-ло», от «рыть»— «ры-ло». Если «мыло» — то, чем моют, то «дуло» — то, чем дуют: это трубка, из которой при выстреле вылетают — «выдуваются» — огонь и дым. Сам же глагол «дуть» индоевропейского происхождения.
Думать. Слово это, вероятно, образовано от «дума», а «дума» всеми славянскими языками заимствовано у древних готов: у них «dōms» было: «мнение», «суждение».
Дурак. В древнерусском «дуръ» значило «глупый». Родственные слова встречаются во многих близких языках[7].
Дурной. Первоначально — «глупый». Только позднее стало обозначать «плохой», «нехороший».
Дурман. На первый взгляд кажется вероятным, что название этого ядовитого растения связано с его свойством одурять, опьянять человека. Возможно, что и так. А может быть и другое: в тюркских языках «турман», «дерман», «дарман» — «лекарство». Не исключено, что листья дурмана употреблялись для приготовления какого-то зелья и отсюда пошло его название.
Дыра. В народной речи можно услышать и «дира». Слово связывают с «драть»: «дира» — продранное место.
Дятел. Бот названия двух птиц: «дятел» и «петел» (петух). «Петел» образовано от «петь». А «дятел»? Считают, что это слово произведено от той же основы, что и «долбить»: древнейшее имя птицы было «дьлбтьлъ» — «делбтел» — «выдалбливатель дупел».
Е
Единица. У нашего русского «один» есть старославянский двойник — «един» (как у «осень» — «есень», откуда фамилия Есенин; у «озеро» — «езеро»: городок Езерище) — Некогда «ед-инъ» значило «только один», «именно один»: число «1» обозначалось тут словом «-инъ», а «ед-» было особой усилительной частицей, значившей «как раз», «именно».
Ёж. Есть двоякое объяснение. Может быть, слово «еж» искони значило «колючий», а возможно, оно связано с тем индоевропейским корнем, от которого образовано греческое «эхис» — «змея»; если это так, то «еж» значит «пожиратель змей»; тогда это одно из тех слов, на которых лежит отпечаток древнего табу, запрета.
Книга замечательного лингвиста увлекательно рассказывает о свойствах языка, его истории, о языках, существующих в мире сейчас и существовавших в далеком прошлом, о том, чем занимается великолепная наука – языкознание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о языке, о специальной, мало кому известной, но чрезвычайно интересной области лингвистики — ономатологии, науке о личных именах людей.Что значило и значит для человека имя? Почему одни имена живут, а другие устарели? Об именах — языческих и христианских, восточных и западных, об именах литературных персонажей и героев прошедших эпох вы узнаете в этой книге. Автор, оперируя то забавными, то парадоксально и неправдоподобно звучащими, но всегда научно точными примерами, рассказывает о происхождении имен собственных, отчеств и фамилий в нашей стране и за рубежом.
«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.
«Загадки топонимики» — книга о происхождении географических названий. Вы с интересом прочтете о сложнейших превращениях топонимов разных стран, имеющих столетнюю и даже тысячелетнюю историю, узнаете, что означают названия городов, рек, селений, познаете тайны языка и разгадаете многие его загадки.Географическое имя, говорит писатель, — это «надпись на могильной плите, полуистершийся священный иероглиф — драгоценная памятка прошлого», это «экспонат великого музея топонимики».
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.