Почему не иначе - [36]
Декрет. В основе тут латинское «децэрно» — «постановляю», «выношу решение». Его причастие — «декретус» — значило «решенный», «постановленный». Европейские языки сделали из него «декрет» — «указ», «постановление правительства». У нас оно заменило слово «указ» по традиции, перешедшей от французской революции 1789–1794 годов.
Делегат. Опять политическое слово, и снова — латинизм. «Дэлегатус» по-латыни буквально «выделенный в качестве посланца». «Делегацио» — «посольство». Латинское «легарэ» значило «послать»; послы римского папы в других католических странах и теперь имеют звание легатов.
Демократия. Этот общеевропейский термин унаследован нами в готовом виде от древних греков. Это сложное слово, составленное из «дэмос» — «народ», «кратос»— «власть». Значение — «народовластие». Так же построены слова «аристократия» — «правление знати», «плутократия» — «власть богачей» (не от русского «плут» — «мошенник», а от греческого «плутос» — «богатство»). (См. Бюрократия.)
Демонстрация. Буквально — «показывание», от латинского «демонстрарэ» — «показывать». К нам оно проникло сначала в значении: показывание опытов, редкостей, новинок техники. Позднее возникло второе значение: показ силы и воли народных масс путем общего шествия, выхода на улицу. Оно стало синонимом к «манифестация».
Деньги. Как-то не верится даже, что слово это нерусского происхождения, так давно живет оно в нашем языке.
На деле же это заимствование из тюркских языков, сделанное в эпоху татарщины. По-татарски «тэнкэ» — «серебряная монета», «рубль».
День. По словам языковедов, слово общеславянское, индоевропейского характера. Этот «характер» хорошо демонстрируется таким этимологическим, если можно так сказать, фокусом.
Докажите, что русское слово «день» и французское «жур» — близкие родственники.
«Ясно, — говорит известный русский языковед-восточник О. Сенковский, он же третьесортный писатель XIX в. «Барон Брамбеус», — что есть общее между словами день и латинским диес («день»). В то же время бесспорна связь между этим диес и итальянским «giorno» («джиорно» — «день»). Но французское «жур» («jour») и итальянское «giorno» — совершенно несомненно одного происхождения».
Депутат. Еще один латинизм, буквально означающий «посвященный», «назначенный» («дэмутатус» — причастие от глагола «дэпутарэ»).
Деревня. Ученые спорят. Одни связывают это слово с глаголом «драть, деру»: по их мнению, оно значило «место, на котором выдран, выкорчеван лес», «росчисть под пашню». Другие полагают, что оно ближе к «дерево» (см. Дерево) и только через его посредство сближается с понятием «выдирание», «выкорчевывание».
Дерево. Очень древнее общеславянское слово, связанное с индоевропейской основой «дэр-». Она встречается и в литовском «дэрва» — «сосна», и в кельтском «дэрвос» — «дуб», и в греческом «дори» — «древко копья», и в санскритском «дару», «дру» — «дерево». С ней связано паше «драть, деру»; очевидно, «дерево» первоначально значило «то, что выдирают» (из будущей пашни, расчищая ее; см. Деревня), или «то, что обдирают».
Держава. Сначала слово это имело значение — область, которую властитель держит под своей властью, как бы в своих руках; недаром «державой» именовался и символ царской власти — золотой шар, который царь на торжественных церемониях держал в руке.
Позднее оно стало синонимом слов «государство», «самостоятельная страна».
Дескать. Здесь «де-» — остаток формы 3-го лица единственного числа от глагола «дѣти» — «говорить», а «-скать» — слова «сказать». Став частицей, «де» получило значение, близкое к «мол» (от «молвить»), — «как бы», «будто бы».
Десна. Без подсказки вряд ли хотя бы один из читателей смог додуматься, что «десна» буквально значит «зубница», «держалка для зубов». Слово связано с индоевропейским *«dent» — «зуб»; мы встречаем этот древний корень в таких отнюдь не древних словах, как «дантист», «дентин», пришедших к нам через латынь и французский язык. Они родственны старой русской «десне».
Десять. Древностью веет от этого имени числительного с корнем, общим у всех индоевропейских народов: латинское «децэм», греческое «дэка», древнеиндийское «dáça» — все это означает «десять». Почему такая общность? Перечитайте рассказанное о слове «два».
Диван. У нас «диван» — род мебели. Так почему же тогда у великого немецкого поэта Гёте есть книжка стихов, названная «Западно-восточный диван»? Почему различных сборников под таким именем выходило вообще немало?
Мы взяли слово «диван» из французского языка (и там оно значило предмет обстановки, мебель), но французы сами позаимствовали его у турок. В турецком же языке «диван» прежде всего обозначал совет сановников при султане, затем — комнату для собраний, совещаний, обычно оборудованную длинными и широкими восточными седалищами, далее, с одной стороны, сами такие «седалища», а с другой — собрания поэтических произведений, стихов, как бы их «советы». Оба разошедшихся очень далеко значения попали в европейские языки.
Диверсант. Латинское «диверсио» значило «уклонение». Слово «диверсия» у нас употреблялось сначала в значении «ложный маневр на войне», потом получило и значение «вредительское действие в тылу у противника», «подрывная работа». Отсюда было произведено слово «диверсант», образованное на французский лад, но, видимо, в русском языке; французы говорят «диверсионист».
Книга замечательного лингвиста увлекательно рассказывает о свойствах языка, его истории, о языках, существующих в мире сейчас и существовавших в далеком прошлом, о том, чем занимается великолепная наука – языкознание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга о языке, о специальной, мало кому известной, но чрезвычайно интересной области лингвистики — ономатологии, науке о личных именах людей.Что значило и значит для человека имя? Почему одни имена живут, а другие устарели? Об именах — языческих и христианских, восточных и западных, об именах литературных персонажей и героев прошедших эпох вы узнаете в этой книге. Автор, оперируя то забавными, то парадоксально и неправдоподобно звучащими, но всегда научно точными примерами, рассказывает о происхождении имен собственных, отчеств и фамилий в нашей стране и за рубежом.
«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.
«Загадки топонимики» — книга о происхождении географических названий. Вы с интересом прочтете о сложнейших превращениях топонимов разных стран, имеющих столетнюю и даже тысячелетнюю историю, узнаете, что означают названия городов, рек, селений, познаете тайны языка и разгадаете многие его загадки.Географическое имя, говорит писатель, — это «надпись на могильной плите, полуистершийся священный иероглиф — драгоценная памятка прошлого», это «экспонат великого музея топонимики».
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.