Почему не иначе - [17]
Чтобы лучше их запоминать, наши предки назвали каждую букву старославянского письма каким-нибудь «именем», подобрав слова с подходящими инициалами. Буква «д» стала называться «добро», буква «з» — «земля»… Так делали и другие народы. Первую из букв назвали «аз», т. е. «я», вторую — «буки», т. е. «буква». Соединив два этих слова вместе (точно так же поступили когда-то со своими буквами древние греки), получили слово «азбука». Французы с этой же целью сложили вместе названия целых трех букв, только уже не словесные, а звуковые: а, бе и це. По-французски азбука — «абеце».
А теперь посмотрите, что говорится о слове «алфавит».
Академия. Философ Платон в V веке до нашей эры излагал свое учение в тенистой роще возле города Афины. Роща была посвящена аттическому герою Акадэму, по преданиям, погребенному в ее тени. Именно поэтому ее назвали Акадэмией. Это слово стало названием сначала прославленной школы Платона; потом стало означать: «определенный тип высших учебных заведений», «сообщество ученых». Мы говорим: «Академия наук» или «Военно-медицинская академия»… Вот как далеко в прошлое уходят порой корни наших самых современных слов!
Акварель. Латинское слово «аква» — «вода» — перешло и в итальянский язык. От него был произведен художниками термин «питтура акуэрелла» — «водяная живопись» (слово «акуэррелло» по-итальянски означает также «вино пополам с водой»). Другие языки заимствовали из итальянского это слово уже для обозначения и рисунка водяными красками, и самих этих красок. Мы взяли слово aquarelle от французов.
Аккуратный. У истока этого слова латинское «кура» — «старание», «забота»; «аккурарэ» в Древнем Риме значило «стараться». Но к нам оно перешло, вероятно, от немцев, слывших некогда образцами аккуратности. Помните в «Евгении Онегине»: «хлебник, немец аккуратный, в бумажном колпаке»… «Ганц аккурат» — «все в порядке» — считалось у нас в XIX веке любимой немецкой поговоркой.
Аксиома. Древние математики Пифагор, Эвклид были греками. Неудивительно, что многие термины этой науки у всех народов Европы — греческого происхождения. Первым значением слова «аксиома» было: «то, что достойно почестей». Затем древние геометры стали называть так утверждения, не нуждающиеся в доказательствах. Это значение сохранили в своей математической терминологии и мы.
Актер. «Актер» — родной брат «агента»: оба слова происходят от латинского «агерэ» — «делать», «действовать». По-латыни «Актор» так и значило «делец»; у французов это слово превратилось в «acteur» — действующее лицо на театральной сцене, «тот, кто играет на сцене». От них оно перешло и к нам.
Актив. Того же корня, что предыдущее: «активус» по-латыни — «деятельный». У нас это слово обросло целым гнездом производных: «активист», «активный» и так далее.
Акула. Думают, что это название «мокоя ненасытного, гиены морской» (В. Жуковский) пришло к нам очень давно, из древнескандинавских языков: у норманнов эта рыба именовалась «hakkal». У нас слово получило окончание «-а», потому что очень многие названия рыб имеют его в русском языке: «щук-а», «белуг-а», «плотв-а».. Может быть, влияние оказало и само слово «рыб-а».
Алгебра. В средние века науки в Европе замерли, застыли, придавленные церковной схоластикой. Математика Востока, особенно у арабов, ушла далеко вперед. В дальнейшем европейские ученые позаимствовали у арабов немало и научных сведений, и терминов-слов.
«Ал-джебр», или «аль-гебр», по-арабски — «восстановление равенства», т. е. «уравнение». Из этого слова возникло в Западной Европе слово «алгебра»; к нам оно пришло уже оттуда.
Алфавит. Помните, что мы говорили о нашем слове «азбука»? Оно — точная копия греческого «alfabetos»: оба слова построены совершенно одинаково.
Две первые буквы греческого письма звались «альфа» и «бета». Их история не простая; они были получены греками от финикийцев вместе со всей финикийской, семитической, письменностью. Письменность эта была некогда иероглифической. Каждый иероглиф назывался словом, начинавшимся со звука, который обозначался этим значком.
Первый в их ряду имел очертания головы быка; «бык» — по-финикийски «алеф». Вторым стоял рисунок дома; слово «дом» звучало как «бет». Постепенно эти значки стали означать звуки «а» и «б».
Значения финикийских слов греки не знали, но названия значков-букв они сохранили, чуть переделав их на свой лад: «альфа» и «бета». Их сочетание «альфабетос» превратилось в слово, означавшее: «обычный порядок букв», «азбука». Из него получилось и наше «алфавит». Впрочем, в Греции было такое время, когда слово «альфабетос» могло звучать и как «альфавитос»: об этом уже говорилось в предисловии.
Алый. В тюркских языках «ал» значит «розовый», «светло-красный», «красный». Наше слово пришло оттуда. А то, что у нас оно стало значить «ярко-красный», вполне естественно: при переходе из языка в язык смысл слов меняется зачастую еще резче, чем их звуковая форма.
Анализ. По-гречески «анализис» означало «развязывание», «распутывание»; как видите, современное значение его в европейских языках выросло из переносного, метафорического его употребления: занимающийся анализом как бы распутывает, развязывает какой-то вопрос.
Книга замечательного лингвиста увлекательно рассказывает о свойствах языка, его истории, о языках, существующих в мире сейчас и существовавших в далеком прошлом, о том, чем занимается великолепная наука – языкознание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Шестидесятая параллель» как бы продолжает уже известный нашему читателю роман «Пулковский меридиан», рассказывая о событиях Великой Отечественной войны и об обороне Ленинграда в период от начала войны до весны 1942 года.Многие герои «Пулковского меридиана» перешли в «Шестидесятую параллель», но рядом с ними действуют и другие, новые герои — бойцы Советской Армии и Флота, партизаны, рядовые ленинградцы — защитники родного города.События «Шестидесятой параллели» развертываются в Ленинграде, на фронтах, на берегах Финского залива, в тылах противника под Лугой — там же, где 22 года тому назад развертывались события «Пулковского меридиана».Много героических эпизодов и интересных приключений найдет читатель в этом новом романе.
На 1-й странице обложки — рисунок А. ГУСЕВА.На 2-й странице обложки — рисунок Н. ГРИШИНА к очерку Ю. Платонова «Бомба».На 3-й странице обложки — рисунок Л. КАТАЕВА к рассказу Л. Успенского «Плавание «Зеты».
Рассказы из цикла «Записки старого скобаря». Словечко это Лев Васильевич Успенский всегда произносил с удовольствием и сам называл себя скобарем. За живыми узорчатыми зарисовками быта, нравов, характеров Псковщины 1917–1923 годов встают неповторимые, невыдуманные картины времени. Такой помнил и любил Псковщину писатель, живший подолгу в детстве и юности в небольшом псковском имении Костюриных (девичья фамилия матери), а позднее работавший в тех местах землемером. В этих рассказах, как говорил сам писатель, беллетристика сливается с занимательной лингвистикой.
Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
Предлагаемое пособие имеет практическую направленность и нацелено на то, чтобы помочь учащимся подготовиться к выполнению самых сложных заданий на Едином государственном экзамене по русскому языку (часть «С»), т.е. к написанию сочинения-рассуждения в жанре, близком к рецензии или эссе. В пособии даны речевые образцы и методические шаги по выстраиванию сочинения-рассуждения в жанре рецензии, указаны типичные, часто встречающиеся на ЕГЭ грамматические и речевые ошибки, предложены советы, как начинать и завершать письменную работу, приведены основные параметры стилей речи и образцы рецензий по каждому из них.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
В центре внимания научных работ, которые составили настоящий сборник, находится актуальная проблематика транснациональных процессов в русской литературе и культуре. Авторы рассматривают международные литературные и культурные контакты, а также роль посредников в развитии русской культуры. В их число входят И. Крылов, Л. Толстой, А. Ахматова, М. Цветаева, О. Мандельштам и другие, не столь известные писатели. Хронологические рамки исследований охватывают период с первой четверти XIX до середины ХХ века.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.