Почему люди ненавидят Америку? - [3]
Большинство американцев не осознают общемирового влияния американской культуры и политики. Но, что еще более важно, подавляющее их большинство просто не верят тому, что Америка может быть в чем-то не права. Опрос общественного мнения касательно лидеров в политике, СМИ, бизнесе и культуре, проведенный по заказу парижской International Herald Tribune, показал, что большинство респондентов-неамериканцев (58 %) считают, что политика Вашингтона представляет собой «главную движущую силу» недовольства и раздражения в отношении Соединенных Штатов. Напротив, только 18 процентов опрощенных американцев недовольны политикой своего правительства. Более того, 90 процентов американцев в качестве основной причины своего недовольства обозначили могущество и богатство Америки, тогда как неамериканцы в подавляющем большинстве случаев сочли, что Соединенные Штаты несут ответственность за мировое расслоение людей по уровню доходов. По результатам опроса «большинство людей в мире полагают, что американские военные акции являются симптомом растущего резкого расслоения между имущими и неимущими»; кроме того, на Америке лежит ответственность за развивающиеся страны, «которым недоступны блага экономического прогресса».[4]
Почему же так разителен контраст между восприятием Америки американцами и жителями других стран? Почему в сознании американцев неизменно фигурирует презумпция невиновности Америки и ее правоты? В 5-й и б-й главах мы рассмотрим представление американцев о себе в рамках исторического контекста и американской мифологии; с точки зрения образа американского героя, который в изображении Джона Уэйна всегда твердит: «делай то, что должен делать мужчина». По нашему мнению, никакие определения не могут быть абсолютными; наш образ себя всегда отчасти опирается на образ другого человека. Собственно, в этом и заключается относительная сущность Америки, представляющая для нас особый интерес. Идея Америки, ее образ себя, идентичность и уникальность всегда имели меньше отношения к истории, нежели к предвидению будущего, требующего определенного образа действий в настоящем. Особенно нас беспокоит то, что идеализированный американский взгляд на человеческое будущее может вести к неправомерному, опасному и часто неоправданно деструктивному разрыву между целями и средствами. Лдя того, чтобы декларировать идею Америки как будущее—будущее всех и каждого—требуется самонадеянное отрицание свободы других, а также потенциала, которым обладает настоящее, — потенциала создания иных, альтернативных образов будущего всего мира и населяющих его людей.
Нет другого общества, которое было бы столь же открытым, как американское, столь же оснащенным средствами коммуникации и ресурсами, позволяющими учиться и получать знания, выражать и воплощать свои идеи. Тем не менее, итоговый продукт этой 'колоссальной инфраструктуры — американская массовая коммуникация — в значительной степени страдает эгоцентризмом и обеспокоен в основном внутренними проблемами страны. Окружающий мир узнает и воспринимает Америку тоже большей частью через средства массовой коммуникации, особенно через Голливуд, чьи творения создаются под очень большим влиянием американского массового сознания. Кино и телевидение в настоящее время становятся, наравне со СМИ, основными изобразительными средствами формирования американской реальности; глядя на экран, люди задумываются или — чаще — даже не задумываются, а просто воспринимают. Мы не ищем оправданий тому, что большая часть анализа в нашей книге разворачивается вокруг фильмов и телевизионных программ, поскольку для более глубокого понимания главного интересующего нас вопроса необходимо выйти за рамки обычной политики и взглянуть на культурные оковы, охватывающие весь земной шар. Еще раз подчеркнем, что вся мощь американских средств коммуникации способствует изоляции американцев от остального мира; таким образом формируются отгороженность, эгоцентризм и невежество, что и составляет первостепенную проблему окружающего мира в отношении Америки.
Феномен Америки можно обозначить термином «великая держава», то есть страна могущественная до такой степени, что она влияет на жизнь людей по всему миру. И все же сами американцы надежно защищены от информации и споров вокруг фактических последствий вмешательства Соединенных Штатов в дела окружающего мира. В телевизионных уличных интервью в первые дни после событий 11 сентября простые американцы сами то и дело признавали этот факт. Государственное могущество при отсутствии демократического способа регулировки информационных потоков приводит к безответственности. Оно вовсе не является выражением «справедливости», а представляет собой лазейку для потворства неправедным деяниям, творимым от имени народа, но без его ведома и вопреки всякому здравому разумению,
События 11 сентября нанесли серьезную травму американскому духу. После этих событий возникло огромное количество курсов лекций и образовательных инициатив на всех уровнях американской системы образования. Один из наших основных аргументов состоит в том, что в основе отношений Америки с окружающим миром лежит проблема осведомленности. Для большей точности можно обозначить эту проблему как «осведомленное невежество»:
Автор описывает круг вопросов и проблем, связанных с «российским прорывом», проясняет суть тех вызовов, которые стоят перед нашей страной, анализирует высокий уровень рисков, связанных как с поиском ответов на эти вызовы и риски, так с самими этими ответами. Весь этот анализ, как надеется автор, может пригодиться тем, кто будет участвовать в разработке средств реализации Стратегии, ее отдельных элементов, тем, кто возьмет на себя функции аналитиков и конструктивных критиков. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.
Впервые публикуемая на русском языке книга «Резня в Армении» написана бедуином, арабом из Сирии Файезом эль-Гусейном. Очевидец геноцида армян во время Первой мировой войны в Османской империи, Файез эль-Гусейн записал свои воспоминания в 1916 г., когда еще свежи были в памяти подробности увиденной им трагедии. Как гуманист он считал своим гражданским долгом свидетельствовать для истории. Но прежде всего он как глубоко верующий мусульманин хотел защитить «исламскую веру от возможных обвинений в фанатизме со стороны европейцев» и показать, что ответственность за содеянные преступления несет атеистическое правительство младотурок. Публикация содержит обширное введение Дж.
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.