Почему исповедуются короли - [95]

Удар выбил урну из ее рук, хрустальный сосуд разлетелся сверкающими осколками, украденное сердце упало близ ее откинутой ладони. Леди Жизель смотрела в потолок часовни большими, невидящими глазами. Но Себастьян не стал задерживаться, чтобы убедиться в ее смерти.

Он со всех ног бежал к двери.

ГЛАВА 57

Пол Гибсон сидел спиной к кухонному столу и прищуренными в улыбке глазами наблюдал, как Алекси наполняет чайник и опускает на подставку.

– Я предложил тебе здесь остаться не для того, чтобы превратить в стряпуху и прислугу для никчемного одноногого ирландца.

Она повернула к нему лицо. Пламенеющий в свете очага водопад ее волос наводил на мысли о туманных рассветах и об осеннем листопаде.

– Миссис Федерико вернется не раньше, чем настоит на своем. – Алекси выпрямилась, шагнула к нему между разведенных ног, взялась за плечи, поймала его взгляд и сказала, передразнивая его акцент: – И что же станется с никчемным одноногим ирландцем, а? Ммм?

Он положил ладони на ее бедра, с восторгом убеждаясь, что она желает его, находит в нем что-то привлекательное. Самое страшное, если она вдруг поймет, что он ее не достоин, что ею двигали скорее благодарность и жалость, а не духовная близость и любовное влечение, захватившие все его существо.

– Алекси… – начал Пол, но его прервал стук в дверь.

– Ладно, иди уж, – со смехом отстранилась она, когда он промедлил.

Больше не мешкая, он с трудом встал на ноги.

– Это, верно, Девлин. Пришел за результатами вскрытия того ювелира с Хеймаркета.

Прихватив шандал с парой свечей, Пол захромал по коридору, чтобы открыть входную дверь нежданному гостю. Но то был не Девлин, а страшно раздавшаяся дочь лорда Джарвиса; стоявший сбоку лакей держал над ней зонт. Порывы ветра швыряли в дом пригоршни дождя.

– Боже мой, леди Девлин, – Гибсон со всевозможной поспешностью отошел назад. – Входите, пожалуйста. Что-то случилось?

– Ничего не случилось, – сказала она, встряхивая влажные юбки, когда шагнула в узкий коридор. По ее кивку лакей сложил зонт и побежал к ожидавшему экипажу. – Мне хотелось бы поговорить с Алекси Соваж. Она здесь?

– Я здесь.

Гибсон посмотрел через плечо и увидел Алекси. Та стояла, высоко подняв голову и скрестив руки на поясе. Два женских взгляда встретились, сцепились.

– Не стану вас задерживать, – прервала молчание виконтесса. – Я пришла, чтобы извиниться за свою грубость. Я обвинила вас в низменных мотивах, тогда как единственное, что вы хотели, это попытаться спасти жизнь моему ребенку. Пожалуйста, простите меня.

Алекси шагнула вперед и встала рядом с Полом, ее рот изумленно приоткрылся.

– Так упражнение подействовало? Ребенок повернулся?

Непривычная улыбка заиграла на губах виконтессы, и Гибсон подумал, что никогда прежде не видел ее такой доступной и такой симпатичной.

– Да. Я не знаю, как вас благодарить, скажу лишь… Простите.

Гостья повернулась, чтобы уйти, но Алекси протянула руку, останавливая ее.

– Мы тут как раз чаевничать собираемся. Пожалуйста, присоединяйтесь.

Виконтесса покачала головой.

– Не хочу вам мешать.

– Останьтесь, хотя бы пока буря малость не утихнет, – добавил Гибсон. – Вон, дождь-то как хлещет.

Поколебавшись, леди Девлин медленно улыбнулась.

– Ладно. Спасибо.

Алекси скрылась на кухне, а Пол направился в гостиную впереди гостьи.

– Когда я услышал ваш стук, – сказал он, поставив подсвечник на комод возле двери, – то подумал, что это Девлин зашел узнать про вскрытие Фаррагута.

Подойдя к камину, виконтесса протянула к огню озябшие руки.

– Нашли что-нибудь интересное?

– Кое-что нашел, но, признаться, с убийством бедняги это никак не связано. – Он снял с каминной полки одну из выстроившихся там тяжелых банок с заспиртованными анатомическими препаратами. – Наверное, это немного сложно для понимания…

– Что это? Похоже на… – она осеклась и побледнела, уставившись ему за спину.

Внезапно вдохнув смешанную вонь влажной шерсти, свежей древесной стружки и застарелого мужского пота, Гибсон обернулся и словно попал в ночной кошмар.

Дверной проем заполнял Самсон Баллок, его шляпа и плечи потемнели от дождя, лицо кривила торжествующая ухмылка. Перед собой он держал Алекси, накрутив на мясистый кулак ее огненные волосы и прижимая к щеке лезвие ножа. Ее лицо было алебастрово-белым, горло дернулась, когда она с трудом сглотнула.

Она выглядела очень маленькой – макушка даже до плеча громилы-мебельщика не доставала. Гибсон почувствовал, как сердце забилось о ребра, услышал странный рев в ушах. Прикипев взглядом к Алекси, он бессознательно сделал шаг вперед.

– Какого…

– Подойдешь ближе, и леди докторша останется без глаза, – предупредил Баллок и надавил ножом. По щеке Алекси потекла струйка крови.

Гибсон замер, руки сильно, до боли сжали банку. Чувства внезапно обострились: собственное дыхание оглушительно скрежетало, глаза кололо пламя свечей, мерцающее от холодного сквозняка, который тянулся, скорей всего, из открытой кухонной двери.

– Кто вы такой? – требовательно спросила виконтесса.

– А ты не знаешь, что ли? – Мебельщик рассмеялся, но не весело. – Хочешь сказать, супружник твой, благородный и могучий виконт Девлин, ни словечком не остерег насчет меня?