— Жак терпеть не может модные показы. — Клодин глубоко вздохнула. — Как жаль, что Николя не может сопровождать меня. Думаю, ему понравилось бы.
Саша распахнула дверь ванной.
— Для Ника семья всегда на первом месте.
И, захлопнув дверь за француженкой, Саша вдруг поняла, что это чистая правда. Семья у него на первом месте.
Но только не жена.
Ник был несказанно рад, когда гости наконец разошлись. Ему хотелось только одного — поскорее отправиться в постель вместе с Сашей.
— Все прошло замечательно, — заявил он, входя в спальню. Саша сидела за трюмо, снимая драгоценности. Она казалась такой настоящей, такой женственной, и впервые он почувствовал себя по-настоящему женатым.
Неплохое чувство.
— Для некоторых, — холодно отозвалась Саша.
Ее недружелюбный тон оторвал его от приятных размышлений.
— Что ты имеешь в виду?
Она развернулась на стуле, и неожиданно ее зеленые глаза начали метать молнии.
— Мне очень жаль, что я испортила твои планы па завтра, Ник, но мне не кажется, что ты вправе отправляться на свидание с другой женщиной, когда уже женат на мне.
Ник в изумлении уставился на нее, а затем насмешливо фыркнул:
— Неужели ты все приняла за чистую монету? Клодин всего лишь флиртовала со мной.
Да, это всего лишь легкий флирт. Ник знавал женщин, от которых было не так-то легко отделаться.
— И поэтому она почти умоляла меня отпустить тебя с ней на модный показ?
— Когда?
— Когда я провожала ее в ванную.
Он пожал плечами.
— Она француженка, эти женщины зачастую ведут себя очень непосредственно.
— Желательно не с моим мужем.
Внезапно его озарила догадка:
— Ты ревнуешь!
Ее плечи напряглись.
— Не будь смешным. Ты обещал хранить мне верность, и я просто хочу, чтобы ты сдержал обещание.
Значит, это не ревность.
Он вдруг разозлился. Его честного слова должно быть достаточно для жены.
— Послушай, я же сказал, что серьезно отношусь к браку, и так оно и есть. Я не стану изменять тебе.
— Хотелось бы верить.
Губы ее твердо сжались.
— Похоже, ты зациклилась на этом, правда?
Она помедлила, а затем призналась:
— Да, это так. Я всю жизнь наблюдала, как мой отец крутит роман за романом, а моя бедная мать делает вид, что ничего не замечает. Но я не стану жить как она, не смирюсь с таким поведением мужа и не позволю себя унижать.
Эти слова прозвучали от души, и что-то дрогнуло у него внутри.
— Итак, ты знала об интрижках своего отца?
— А разве есть кто-нибудь, кто не знал о них? — сказала она дрогнувшим голосом.
— И твоя мать знает?
— Мы никогда об этом не говорили, но я уверена, что знает. — Саша распрямила плечи. — И я не собираюсь оказаться на ее месте. Все дело в уважении, правда? — произнесла она с таким видом, словно разговаривала сама с собой. — Уважении к другому человеку.
— Но я уважаю тебя.
Она снова пристально посмотрела ему в глаза.
— Но ведь так было не всегда, верно? Если бы ты уважал меня много лет назад, то не ушел бы с другой девушкой после нашего поцелуя.
Ее слова выбили почву у него из-под ног.
— Ты хочешь сказать, что тот поцелуй что-то значил для тебя?
Некоторое время она не сводила с него глаз, а затем гордо вскинула свой изящный подбородок.
— Это был мой первый поцелуй, и, конечно, он многое значил для меня.
Он с трудом перевел дух.
— Но тебе было все равно, Ник.
Как же она ошибалась.
— Ты не представляешь, как мне было нелегко уйти от тебя, Саша. Но, черт возьми, тебе было всего восемнадцать. У тебя вся жизнь была впереди.
— Как и у тебя.
— Я и не отрицаю этого. В двадцать пять лет я не стремился к серьезным отношениям. Было бы несправедливо по отношению к нам обоим, если бы я принял то, что ты мне предлагала.
— Я чувствовала себя униженной, — спокойно ответила она. — Особенно после того, как ты ушел с другой.
Он тихо выругался.
— Прости меня. Я сделал это не специально.
Он ушел с вечеринки вместе с какой-то девчонкой, имени которой теперь даже не мог вспомнить, не потому, что хотел унизить Сашу, а потому, что боялся не устоять перед маленькой колдуньей-соблазнительницей.
В другом случае он с удовольствием воспользовался бы ситуацией, а после был бы таков. Но с Сашей просто не мог так поступить.
Она судорожно вздохнула.
— Ты и представить себе не можешь, что я пережила.
Его сердце сделало кульбит. Неужели с ее стороны было нечто большее, чем просто попытка узнать, как далеко распространяется ее женская власть?
— Саша, ты была влюблена в меня?
На мгновение их взгляды встретились.
— Да, Ник, я влюбилась в тебя. Я была юной девушкой, влюбленной в мужчину своей мечты.
О черт.
Имеет ли он право спрашивать…
— Ты все еще любишь меня, Саша?
Ее веки затрепетали.
— Ты мне очень нравишься. Ник, только и всего. — И словно это замечание не заслуживает дальнейшего обсуждения, она снова отвернулась к зеркалу и принялась расчесывать волосы.
Странно, но у него неожиданно сжалось сердце. Ее ответ прозвучал абсолютно хладнокровно. Определенно любовью здесь и не пахнет.
Ну а если бы она призналась, что любит его? Это как-то не входило в его планы. Он был рад взаимной симпатии, возникшей между ними.
И страсти.
Этого вполне достаточно.
Он подошел к ней и положил руки ей на плечи, глядя на ее отражение в зеркале.
