Поцелуй Скорпиона - [24]

— Не волнуйся, я ведь не только звоню. Я знаю о каждом твоем шаге, глупая девочка.

— Видимо, твои познания не столь велики, раз ты дергаешься, — заметила она спокойно и улыбнулась.

— Достаточны для того, чтобы сделать выводы. Твое дело ни на шаг не продвинулось. Ты даже не встретилась с Вульфом! — гневно заорал Бодров.

— Тебе нужны деньги? Ты их получишь. А как я их достану, буду я встречаться с Вульфом или не буду — это мое дело. И не мешай, пожалуйста, — ответила она так же невозмутимо и зажмурилась, ожидая очередной тирады шефа.

Однако в ответ ласково зажурчало:

— Ладно, деточка, сделай это. И папочка устроит тебе отпуск. Самый лучший отпуск, о котором ты и не мечтала.

— Ты что, обанкротился? — озадаченно спросила Лера. — Когда это ты так трясся над давно забытым полумиллионом баксов?

— Просто не люблю, когда меня держат за идиота. Гриша глупее меня, нельзя же давать ему повод хохотать, что он, такой умный, обвел дурачка Бодрова вокруг пальца. Зло должно быть наказуемо. Но я в тебе уверен. Ты сделаешь все, что нужно. И отдохнешь в таком месте, что ангелы в раю взвоют от зависти.

— Лев, — осторожно проговорила девушка, — ты забыл. Это мое последнее задание. Я не хочу отпуска. Я хочу уйти. И ты мне обещая.

— Да?! — невинно воскликнул он. — Забыл.

— Так вспомни! — Лера швырнула трубку на рычаг и только теперь почувствовала боль в ладони. Она с удивлением уставилась на красные точки — следы ногтей, потом охнула и, закрыв глаза, опустила голову.

* * *

Бодров услышал короткие гудки в трубке и, осторожно положив ее на рычаг, уставился на большие фотографии, разложенные перед ним на столе.

— Включи музыку, — потребовал он.

Парень, дремавший в кресле у противоположной стены, вздрогнул, вяло поднялся и подошел к лазерному проигрывателю.

— Опять Моцарта? — обреченно спросил он у шефа.

— Дурак, — зло процедил тот, — радовался бы. Где ты еще Моцарта услышишь! Великого Моцарта!

Парень вставил диск и нерешительно пробурчал, явно опасаясь за свои слова:

— По-моему, с тех пор, как вы стали слушать Моцарта, ваши нервы не то чтобы успокоились, а как раз наоборот. Гнал бы я этого врача с его советами…

— Миша, — оборвал его Бодров задушевно-тихо, — лучше заткнись!

По кабинету разлились вступительные арпеджио. Миша болезненно сморщился и вернулся в свое кресло. Кабинет наполнился прозрачными звуками Фантазии ре минор.

— А это что за тип? — Лев показал ему фотографию, на которой Лера сидела в машине рядом с Глебом.

— Это мужик из посольства США.

— Черт! — выругался Бодров и положил снимок на стол. Он снова задумался. — Она купила билет?

— Не знаю.

— Ну так узнай! — Шеф треснул руками по столу с такой силой, что бумаги на нем подскочили на добрых пять сантиметров.

— Одно дело выяснить, какие документы передал девочке этот хмырь из посольства. Там ведь не каждый день раздают визы на ПМЖ, — лениво отозвался Миша, внимательно рассматривая грязь под своими ногтями. — Совсем другое дело — связываться с Аэрофлотом. У нас и людей-то своих там нет…

— Молчать! — заорал Лев и покраснел. — С кем приходиться работать! Бездари, остолопы, скоты! — Он неожиданно замолк и добавил грустно и тихо: — И на этом фоне я теряю лучшую свою девочку. О господи!

Потом он перевел хмурый взгляд на Мишу, который вжался в спинку кресла и смотрел на него по-щенячьи преданно.

— Присматривай за ней, — Бодров взял со стола большую фотографию Гриши и аккуратно сунул ее в такой же большой конверт желтого цвета. По кабинету витали нежные переливы музыки. Лев посмотрел на фотографию Леры и нежно улыбнулся: — Так ты говоришь, Игнатов посадил меня на мушку?

— Этого следовало ожидать, — со знанием дела откликнулся Миша, — мы ему все ходы перекрыли. Говорил я…

— Тебя слушать — себе дороже! — грубо прервал его шеф. — На то конкуренция и существует, чтобы конкурировать. Мы — победили.

— Ну да! — дерзнул ответить Миша. — Мы победили, а он к Скорпиону. Еще неизвестно, кто кого…

— Скорпион… — задумчиво протянул Бодров, — все к нему обращаются, но никто его не видел. Помнишь Никольского, ну, того, в районном исполкоме, уперся, не хотел давать лицензию Петру.

Миша кивнул.

— Я точно знаю, — продолжал Лев так же задумчиво, — он сам мне говорил, что через своих ребят вышел на Скорпиона. Так этого Никольского жена через неделю сдала. Позвонила в прокуратуру, дала интервью в «Московский комсомолец», что он взяточник. Счета назвала. Помнишь громкий процесс?

Миша опять деловито кивнул.

— Совпадение? Черта с два! Таких примеров наберется уже с полсотни. Этот Скорпион свое дело знает.

— Не понимаю я вас. Чего восхищаться-то, когда он собирается взяться за нас?

— Странное дело, — продолжал рассуждать Бодров, не обращая внимания на замечание подчиненного. — Понятно, почему его боятся. Он бьет с самой неожиданной стороны. Вот, к примеру, обратился бы Игнатов к тому же Пал Палычу. Что бы я сделал? Поставил бы вокруг себя десяток ребят с «Калашниковыми». И все! Ерунда! А Скорпион… Тут оглянуться не успеешь, как вылетишь из дела.

— Я бы все-таки поставил ребят, — осторожно предложил Миша.

— Фигня! — резко ответил Бодров. — Скорпион никого не убивает, по крайней мере, сам. Тут думать надо… Но…