Поцелуй Скорпиона - [19]

Лера на мгновение задумалась. Это пришло к ней совсем недавно — умение оставаться спокойной и трезво рассуждать в самых экстремальных ситуациях. Показательно было, что на все эмоциональные выкрики Кости она задала вполне логичный вопрос. «Чему же Пал Палыч меня учит на самом деле?» — мелькнуло у нее в голове.

Тем временем наступила тишина. Лера посмотрела на Костю и встретилась с его ошарашенными глазами. Похоже, он удивился даже больше, чем она. Вопрос, уже месяцы летавший в воздухе, вдруг материализовался и требовал ответа.

— По крайней мере не сейчас! — тихо проговорил он и, подойдя к платяному шкафу, решительно открыл его створки.

Лера снова удивилась. Она понимала, что означают эти действия. Костя складывал свои вещи в большую спортивную сумку. Делал он это молча и не спеша, так, будто давно решил уйти.

— Есть ли причины, по которым ты мог бы остаться? — ровным голосом осведомилась Лера и села на диван, не сводя с него глаз.

— Есть, — с вызовом ответил он и развернулся к ней, — я люблю тебя. Вернее, люблю ту девушку, которую встретил полтора года назад в спортивном зале. Милую, загадочную и манящую. Ту, ради которой готов был бросить все.

— Но не бросил… Как раньше, продолжал работать на Бодрова. Ты ведь не думал, что миленькой девушке это нравится.

Он пощипал кончик носа (всегда так делал, когда думал) и тихо проговорил:

— Но ведь женщина должна мириться… Не знаю, Лера… С тобой сейчас трудно говорить, ты изменилась. Ты поумнела, а я не могу существовать рядом с такой женщиной. Я чувствую себя ничтожеством.

— Если ты это признаешь, значит, не все потеряно, — улыбнулась она. — Я много думала, стоит ли заниматься тем, чем я занимаюсь. Поначалу все это казалось мне очень романтичным. Я чувствовала себя нужной и важной. Но теперь… Я давно уже не хочу работать на Бодрова. Я вообще не хочу купаться в этой грязи. Мне тошно от себя самой. Но Бодров меня так просто не отпустит. Я это понимаю, ты это понимаешь, и, уж точно, Бодров это понимает. Поэтому у меня есть план. Я освобожусь от него. Нет, я не собираюсь его убивать, я не убийца, как ты думаешь. Но я непременно освобожусь и займусь какой-нибудь обычной деятельностью… — Она взглянула на него.

Костя молчал, напряженно пощипывая кончик носа тонкими дрожащими пальцами.

— Но ты должен меня поддержать. Вместе мы выберемся. Без тебя мне ничего не хочется делать. Поверь мне сейчас. Даже если и не веришь уже давно… я люблю тебя.

Он неожиданно усмехнулся и мотнул головой:

— Лера. Я рад бы, да не могу. Нет, я верю тебе. Я верю, что ты меня любишь, может быть, даже сильнее, чем я тебя. Я не могу остаться с тобой! Ты становишься совершенством. Где бы ты ни была и что бы ни делала, ты всегда будешь совершенством. Этого уже не изменить. А я не смогу быть рядом. Я не из тех, кто в состоянии жить спокойно, сознавая себя ничтожеством. Мне было хорошо и спокойно, когда мы встретились. Я делал свое дело. Я чувствовал себя сильным, красивым и крутым мужиком. И я видел восхищение в твоих глазах. Детское, наивное восхищение. Которого теперь не вижу. Дело в том, что я хочу продолжать заблуждаться на свой счет. Мне не нужно доказательств обратного.

— Но я не собираюсь доказывать что-то тебе. Как раз тебе я и не хочу ничего доказывать.

— Ты сама — одно большое доказательство! Неужели ты не понимаешь?!

Сейчас, вспоминая этот разговор, Лера моргнула. На мгновение ей показалось, что теплая слеза скатилась по ее щеке. Она провела пальцами по лицу и разочарованно хмыкнула. Она уже год не плакала. Ни разу. С чего бы теперь вдруг разреветься. Дело-то прошлое…

* * *

Егор в который раз нетерпеливо посмотрел на часы. Стрелки просто издевались над ним. Минутная протащилась всего на три деления вперед и застыла, будто расположилась на пикник. Летучка явно затягивалась. Он бросил взгляд, исполненный отчаяния, на Варю, та еле заметно пожала плечами. Без десяти шесть, а Семин и не думает закругляться. Наоборот, детально опрашивает каждого о проделанной за неделю работе, о новых идеях, которые, по его мнению, должны роиться в головах сотрудников. «Ошибаешься, — огрызнулся про себя Егор, — на личном опыте знаю, ни хрена там нет, и не на что рассчитывать!»

— Ну, что еще сказать, просто молодец! — донеслось до него.

Каменев заставил себя принять сосредоточенный вид (кто бы знал, скольких усилий это ему стоило!) и повернулся к тестю, сидящему во главе длинного стола, по бокам которого расположились сотрудники.

— Молодец Алексеев! Находчив! — продолжал Семин. — Надо же, снять корреспондента «Новостей» на фоне плаката «Кнорр»! Здорово! Скрытая реклама — это всегда лишний кусок в нашем кармане.

Светящийся от похвалы Алексеев скромно опустил глаза.

— Всем бы так работать, господа, — наставительно проговорил шеф и красноречиво покосился на Егора.

Собравшиеся дружно закивали, завидуя счастливцу Алексееву. Еще пара-тройка подобных предложений, и он пойдет вверх по служебной лестнице.

— А что у нас с отделом маркетинга? — неожиданно осведомился Семин и строго взглянул на притихшего зятя.

— Все в порядке, — еле слышно пробубнил тот, сознавая свое полное ничтожество. На фоне ударника Алексеева он выглядел, мягко сказать, полным дерьмом. Это еще не учитывая, что три прошедших дня его на работе вообще не видели.