Поцелуй, малыш и невеста под Рождество - [21]

– Я бы купил целую коллекцию бейсболок. Или бы сделал прическу как у Майкла Джордана. – Он пригладил руками волосы. – Как тебе нравится?

Она сморщила нос.

– Будем надеяться, ты унаследовал хорошие волосяные гены.

– Волосяные что? Штаны? – Оливер прикрыл рот и присвистнул. – Придется стричь штаны и мыть их шампунем. Ты говоришь глупости, Габби.

Двигаясь к раковине с последней банкой, Габби засмеялась и легко шлепнула его по макушке.

– Юноша, имейте хоть каплю уважения к тем, кому пока не требуется бесплатная медицинская помощь. Серьезные глаза Оливера изучали ее лицо.

– Ты взрослая, но не такая старая, как Майло, да? Джо прыснул, и Габби рассмеялась.

– Нет, дорогой, не такая старая, как мой отец, спасибо большое.

– Я так и думал, Майло очень старый, старше всех.

– Ох, если бы папа слышал, что говорит этот красавчик. – Она открыла кран и подставила руки. – А ты знал? Мун или Майло говорили тебе?

– О Нетти? – Джо находил отношения Майло и Нетти трогательными. – Нет, ни Мун, ни Майло ничего мне не говорили.

– Неважно. Я вчера видела их, Майло и Нетти, под омелой. Они целовались.

– Представляю себе.

– Возможно, и нет. – Она задумчиво взглянула на него. – Это было... трогательно.

– А как тебе это? Ничего? Любовь пожилых граждан?

– Думаю, ничего. Но, позволь тебе заметить, в них не было ничего от пожилых граждан, Джо. – Голос у нее стал тоскливым. – Я долго не могла уснуть вчера, все думала.

– Я тоже. Что не принесло мне особой пользы, – пробормотал он, глядя на серебристую воду и движения рук Габби под струёй. – А как ты?

– Мне кажется, я кое в чем разобралась. Возможно. – Она закрыла кран и подняла вверх мокрые руки. Вода ручейками потекла вниз по рукам, и Габби вздрогнула. – Жизнь полна неожиданностей, а?

С уцепившимся за его ногу Оливером Джо подошел к девушке и протянул ей бумажное полотенце.

– Не хочешь поехать за рождественскими покупками?

– Я? – Она так резко повернулась, что его рука скользнула ей на живот.

Ему захотелось прижаться к этому мягкому изгибу, где бедро переходило в округлость, притянуть ее к себе. Он откашлялся. А ему-то казалось, что он разрешил спор между своим половым инстинктом и головой еще той ночью, когда они с Оливером вернулись в гостиницу.

Габби посмотрела на него.

– Ты приглашаешь меня на ленч?

– Ну, вообще-то я понимаю намек, когда мне его делают.

– Будем знать. Что ты понимаешь намеки. На всякий случай.

И снова – медленная мягкая улыбка.

Она флиртовала с ним. Они договорились, что флиртовать можно. Но это было до того, как его гормоны и разум устроили смертельную битву.

Они с Габби могли быть друзьями. А друзьям флиртовать нельзя. Прошлой ночью он грубо объяснял все это некоему неприкаянному существу, засевшему у него в крови и вредно действующему на его разумное начало.

Габби подошла ближе, и Джо почувствовал, как у него вспотела спина.

Милая, невинная Габби не понимала, что она с ним делает.

– Пошли, пострел, от греха подальше. – Используя сына как щит, Джо ответил: – Конечно. Ленч. Ты, я и постреленок. В благодарность за утро, проведенное с ребенком, хорошо? – Друзья должны благодарить за услуги. Все должно быть на равных. Тогда получается дружба между мужчиной и женщиной, которую он хочет установить с Габби. – Ленч в каком-нибудь обеденном заведении с арками и жареным картофелем.

– И гамбургерами. – Оливер откинулся назад и почти достал головой до пола. – Я люблю гамбургеры, и жареную картошку, и кока-колу, и пироги, и...

– Этот ребенок не родственник Муна? – Габби захихикала и схватила Оливера за руки, которыми он неистово размахивал.

Вопрос был не так прост. Знал ли Джо, чей родственник Оливер? И что будет, если этот вопрос останется без ответа?

А если, как он и полагал, Оливер не его сын? Если Яна просто записала имя Джо в свидетельство о рождении для удобства или еще по какой-то своей непонятной причине?

Так или иначе, но Джо знал, что скорее умрет, чем допустит, чтобы этому мальчику опять было больно.

Он подбросил кверху Оливера, который вертелся в его руках, как маленькая резиновая обезьянка.

– Хочешь есть, парень? Проголодался, как старик Мун?

– Гораздо больше, в тысячу раз больше, – припевал неугомонный мальчишка.

– Решено, отправляемся в путешествие. – Габби вылетела из кухни.

Джо едва успел вытереть Оливеру лицо и руки, как она появилась снова. Волосы у нее были собраны заколкой, на которой при каждом движении звенели колокольчики. Черные эластичные брюки обрисовывали бедра и икры. Ему понравились белые снежинки, разбросанные на красной рубашке, спускающейся ниже бедер.

Когда она нагнулась, чтобы застегнуть туфли, рубашка слегка поднялась, и он получил удовольствие созерцать изящные ягодицы Габби. Эластичные черные брюки имели все шансы стать его любимым женским фасоном.

Между брюками и черными туфлями на черных носках гарцевали белые олени. У вожака-оленя был блестящий нос.

– Носки для дня святого Патрика? – кивнул Джо.

– И для дня Всех Святых, и для дня святого Валентина.

– У меня нет слов.

– Я заметила, – сухо ответила она. – Что плохого, если я праздную? Я люблю праздники. Люблю праздновать. – Она перекинула через плечо черную сумочку с вышитыми тремя ангелами. – Кто за рулем?