Поцелуй Лилит - [3]

Во время подъема по лестнице Лоренцо успел рассказать Мигелю о тех людях, которые будут ждать его в комнате. ДиМуччи не просто сводил заказчиков и исполнителей, искателей и искомых, спрашивающих и дающих ответ — он не только помогал им избежать неприятных последствий самостоятельных поисков, но и давал исчерпывающую информацию обеим сторонам о тех, кому был суждено стать их союзниками в самых нечистых помыслах.

Третий этаж представлял собой слабоосвещенное помещение, с низкими, по сравнению с первым и, тем более, вторым этажами, потолками. Всю обстановку составлял лишь прямоугольный стол, вытянутый вдоль окон, и четыре плотно закрытых шкафа. Дженовезе сел во главе стола, усадив своих спутников напротив себя.

— Мигель… — задумавшись, Лукас прервал свою речь, — Слушай, позволь, я буду называть тебя — Микель, раз уж у тебя итальянская фамилия. Да и мне так будет удобнее, — в ответ, летчик лишь кивнул. После чего он с улыбкой продолжил, — Лоренцо, верно, сказал тебе, что я хочу задать лишь несколько вопросов. Так вот, скажи сынок, ты любишь деньги?

— Люблю ли? По крайней мере, моя жизнь будет без них невозможна.

— Ну да, и моя тоже, да и жизнь любого из нас. А ты хочешь заработать много денег? Знаешь…

— Жди, пока на тебя с неба упадет чемодан, набитый долларами, — перебил Лукаса один из мужчин, сидевших в комнате. Этот человек сам же начал хохотать над своей, едва ли удачной шуткой.

Роль шута ныне играл Корнелио Дженовезе — троюродный брат Лукаса. Тёмное прошлое этого человека казалось для многих более чем очевидным. В конце сороковых годов этот человек сумел отличиться среди прочих контрабандистов Восточного побережья своей наглостью, граничащей с безрассудностью. Он умудрился даже приобрести небольшую подводную лодку, построенную еще до Великой войны, на которой осуществлялись перевозки необработанной коки с островов, близ побережья Колумбии, на Лонг-Айленд, откуда, через кварталы населенные итальянцами и поляками, кока распространялись по всему Нью-Йорку и другим городам Северо-востока, где, под тщательным контролем Корнелио, из нее получали кокаин. Позднее, когда былой источник доходов Корнелио рухнул, он неожиданно оказался избранным порядочными гражданами штата Массачусетс на должность окружного прокурора. Люди, имевшие смутное представление о прошлом этого человека, не могли уличить в нём никого иного, кроме как честного и кристально прозрачного государственного обвинителя. Тем не менее, верный пёс Фемиды не был так прост — он медленно, но очень аккуратно и методично избавлялся от былых и настоящих врагов семейства Дженовезе, от людей, перешедших ему дорогу во времена его покрытого мраком прошлого, от людей, чьи осознанные или неосознанные действия могли помешать ему или кому-либо из его родственников. Клан Дженовезе имел ныне свой рычаг власти, способный отправить любого неугодного на многие годы за решетку, пускай этот рычаг и не мог подняться выше уровня окружного обвинителя.

Невысокий полный мужчина с круглым одутловатым лицом, маленьким приплюснутым носом и маленькими чёрными глазами — этот человек едва ли мог воплощать в своем облике сколь-нибудь заметную угрозу. Корнелио сильно потел и каждые несколько минут был вынужден вытирать смуглую кожу своего лица от капелек пота, а постоянно потеющие ладони оставляли следы на мебели и на чужих вещах. У кого-то этот маленький человечек вызывал иронию, у кого-то — раздражение, а иные испытывали к нему слабо прикрытое отвращение, но, тем не менее, с этим человеком нельзя было не считаться, и тем, кто отказывался воспринимать его всерьез, в будущем приходилось об этом жалеть.

— Отличная шутка, — с ухмылкой заметил Мигель, — Слава Спасителю, сегодня у меня много свободного времени и я могу просто посидеть в непринужденной обстановке и посмеяться с приятными людьми, — вздохнув, он продолжил. — Известно ли вам, господа, несмотря на то, что Лоренцо знакомит меня с большинством заказчиков, при наличии нескольких более или менее равноценных предложений, более выгодное для себя я выбираю сам, как и обозначаю для себя «выгодность» предложений? — продолжил Мигель, окинув взглядом полутемную комнату, освещенную лишь лучами солнца, постепенно уходящего за тучи.

— Микель, подожди пару минут, — взглянув на часы, сказал Лукас Дженовезе. После этого он подвинул один из телефонов, стоящих рядом с ним, в противоположный конец стола, — Сейчас тебе должен позвонить один человек, — продолжил он, кивнув на телефон.

Несколько минут в комнате стояла тишина, поддерживаемая взглядами и жестами Лукаса. Через некоторое время тишина была нарушена звонком, вызвавшим лишь улыбку на лице Дженовезе. С явной неуверенностью и сомнениями Мигель снял трубку, подталкиваемый жестами своего собеседника.

— Кто сейчас на связи? Это вы, Массиньи? — из трубки послышался знакомый Мигелю голос его нового заказчика, представителя филадельфийского клуба.

— Тейлор? Вы хотите мне что-то сказать? Но я отлично помню, что через четыре дня должен выехать в Пенсильванию.

— Забудьте об этом. Мы уже осведомлены, что вы будете заняты в ближайшее время.