Поцелуй Большого Змея - [76]

– Все теряют. А уж новички в особенности.

– Но куда я могу сорваться?

– В воду.

– В воду?!

– А куда же еще. Мы по ней ходить будем.

– Ходить? – наверное, на моем лице выразилось такое изумление, что Шали расхохотался.

– Как ходить? Разве по воде можно ходить?

– Вот это завтра учитель Енох и объяснит. Лучше меня. Давай займемся повторением. И так потеряли кучу времени.

На следующий день сразу после завтрака мы отправились в дорогу. Выстроились нашей привычной цепочкой и потопали по коридорам. Шли долго, то опускаясь вниз, наверное, до третьего уровня, то приближаясь к поверхности. Я понимал это по смене температуры. Стоял месяц тамуз, середина лета, и Соленое море накрыла тяжелая жара.

– В тамузе даже осел потеет, – говаривал отец, хотя лето в Эфрате куда легче кумранского.

На втором уровне, там, где располагались мои классы для занятий, было еще прохладно, а вот на первом дыхание жары уже ощущалось. По ночам, когда в нашей комнате становилось душно, я мечтал о благословенном холоде третьего уровня и о стуже четвертого. Кифа как-то обмолвился, будто на четвертом уровне носят плащи на меху и никогда не прислоняются к стенам. Я услышал, запомнил, но не стал дальше расспрашивать.

Теперь я не торопился все узнать сразу, я был спокоен и твердо верил, что потихоньку спущусь на самые глубокие уровни и прогуляюсь по всем тайным переходам. Увы, моя уверенность не имела под собой никаких оснований. Но это выяснилось позже. Много позже.

По коридору мы шли, понятное дело, на другом зрении. Минут через двадцать быстрого хода я почувствовал, как пол начинает идти под уклон. Скоро наклон стал таким, что пришлось держаться руками за стенки коридора. Мокроступы мы переложили под мышки, и поэтому скорость передвижения значительно снизилась.

Стенки все сближались и сближались, и мы с трудом пробирались по узкому и низкому проходу. Моя согнутая шея начала болеть, когда проход, наконец, закончился, и мы оказались в довольно просторном зале квадратной формы, но с низким потолком. Я уже видел точно такой же зал, когда встретился со змеем.

– Комната ужаса, – прошептал я в спину Кифе.

– Она, – громко ответил тот. – Только заклятие на сегодня снято. Когда мы вернемся, его наложат снова.

Мы пересекли зал, снова вошли в узкий проход и довольно долго спускались, то и дело задевая плечами или мокроступами о стенки. Вдруг где-то далеко впереди забрезжил свет, и зеленое свечение тут же погасло. Мы резко сбавили шаг, и стали передвигаться с большой осторожностью, ощупывая ступнями неровный пол.

Свечение усилилось, и вскоре мы оказались в довольно просторной пещере. Сквозь узкий проход в ее конце лился сиреневый свет.

– Посидим, – сказал Шали и опустился на пол.

– Садись, садись, – дернул меня за полу хитона Кифа. – Пусть глаза привыкнут.

Он уже научился упреждать мои вопросы и отвечать, прежде чем я успевал открыть рот. Тогда это не вызывало у меня удивления, ведь вопросы казались логичными, прямо вытекающими из ситуации. Позже я понял, что Кифа читал мои мысли.

Сидели так долго, что затекли ноги. Наконец Шали поднялся и двинулся к проходу. Свет окутал его, точно материя, он скользнул в его сияние и пропал.

– Иди за ним, – чуть подтолкнул меня Кифа.

Я вошел в свет и мгновение спустя оказался в небольшой пещере. Пологий спуск вел к выходу, а в нем полыхал яркий желтый свет, напоминавший пламя. Шали сидел на полу и рассматривал выход.

– Что это там горит? – я опустился на гладкий пол возле него и ткнул рукой в сторону пламени.

– Это просто дневной свет, Шуа. Свет середины лета, от которого мы отвыкли. Чтобы не повредить зрению, необходимо просидеть тут не меньше получаса.

И действительно, спустя полчаса пламя заметно потускнело, и я мог смотреть на него, не щурясь. Мне страшно хотелось спросить, куда мы пришли и чем будем сейчас заниматься, но я сдержался. Кифа тоже не произнес ни слова.

– Молчание – ограда мудрости, – вспомнил я наставления учителя Малиха. Наставление пришло само собой, без всяких усилий. Моя голова теперь словно состояла из множества маленьких ящичков, в каждом из которых прятались вызубренные наставления. Стоило чуть приоткрыть один из них, как спрятанные мысли выпархивали наружу.

– Пошли, – Шали решительно поднялся с земли и подошел к выходу из пещеры.

Он представлял собой узкую расщелину, сквозь которую с трудом мог протиснуться взрослый человек. Мы преодолели ее без труда, но, прикоснувшись спиной к камню, я вздрогнул – скала была горячей.

Выбравшись наружу, я невольно прикрыл глаза руками. Прямо у моих ног расстилалась сверкающая поверхность Соленого моря. Сиреневая гладь, блестящая под солнечными лучами. Если бы мы не подготавливались так долго, я бы, наверное, ослеп от невыносимо-яркого сияния.

– Запомни, где вход, – раздался голос Кифы. – И вообще – оглядись.

Не опуская рук, я тихонько раздвинул пальцы и в образовавшуюся щелочку посмотрел на мир вокруг. Свет слепил, но уже не так, как в первое мгновение. Я подождал еще немного и опустил руки.

Мы стояли на берегу длинной бухты. Море на несколько стадий вдавалось в сушу, бурые скалы слева и справа окружали узкий сиреневый язык воды. Стоять тут можно было только на тесной полоске песка перед нашими ногами.