Поцелуй богов - [66]
Они сели у боковой стены, где их можно было обозревать с большинства столиков. И нарочито игнорировали явно игнорировавший их зал.
— Мне хорошо здесь с тобой. Как-то официально. — Ли поцеловала Джона и погладила по волосам. Бобики-подавалы сгрузили дюжину манящих вилок.
— Мой выходной обед, — проговорил Джон.
— Твой выходной обед? Дудки! Это ты должен меня развлекать.
— Вроде как дебютантку?
— Какую, черт побери, дебютантку. Твою очередную девицу.
— Нет. Реверанс перед тортом, диадемы, страусовые перья, балы, — королеву!
— Извращенец. Терпеть тебя не могу.
— А я рад, что мы вместе вышли.
— Рад, что вместе? Значит, я тоже извращенка?
— Опять эта Джоан Коллинз. Была на юге Франции. Вон машет.
— Так помаши в ответ.
— Не могу. Она же Джоан Коллинз.
— Можешь. Тренируйся. Ты сегодня со мной. Маши направо и налево. Махание — прерогатива избранных. Мы все так поступаем. Смотри-ка, парень из «Дет уиш».
— Майкл Уиннер?
— Да. Давай, помаши ему.
— Не могу.
— Вперед, смелее. Слушайся меня. Просто обозначь движение — приподними ладонь, вот и все.
Джон поднял руку. К нему тут же подлетел официант.
— Слушаю, сэр?
— Да нет, ничего, извините. Спасибо. Постойте, раз уж подошли — принесите «Гибсон». Нет, два «Гибсона». Благодарю.
— Не убивайся, со временем все придет. Распространенная ошибка. Теперь о деле: где ты намереваешься жить?
— Жить? Ты живешь в Беверли-Хиллз, а я существую в Уондзворте[50].
— Джон, я не мотаюсь в Лондон пять раз в неделю на утренние спектакли, но предпочла бы это, чем одну-единственную ночь в твоей камере. И безумно устала от гостиниц. Поэтому нам нужно жить где-нибудь вместе.
— Вместе?
— Ты не хочешь со мной жить?
— Не знаю. Ни с кем никогда не жил, кроме родителей. Не такой уж великий прецедент. И еще: не слишком ли мы спешим? Не лучше ли все делать постепенно?
— Значит, со мной ты жить не желаешь. — Ли раздавила вилкой картофелину и притворилась, что не заметила, как ей помахал Тревор Нанн. — Слушай, никто из нас не храпит, у нас нет дурных привычек. Ты не играешь музыку, я не держу кошек. Скажи, в какую ночь недели ты предпочитаешь со мной не спать?
— Ли, совместное проживание — серьезное решение. Оно основывается на сопровождаемом легкой тоской стремлении к объединению, которое реализуется совершенно сознательно. Предшествующий опыт указывает нам пути подобного объединения. Сначала зубная щетка, лифчик, лишняя рубашка, какие-то шмотки, затем чтиво на ночь: ничего пугающего — Мартин Эмис или Джилли Купер. Потом скромные совместные покупки: любимые компакт-диски или турецкий кофе. Но ничего такого, что бы потребовало молоток или стоило дороже десяти фунтов. И так по всему списку: ставите галочку, когда обретаете способность заниматься своим делом, не отвлекаясь на секс, когда съездили вместе за границу, когда провели выходные с родителями, отпраздновали Рождество, Новый год и дни рождения, когда партнер способен испражниться в вашем присутствии, а вы в его, когда переболели и поухаживали друг за другом, когда вместе приняли ванну, но не тянет зажечь свечи. Только тогда, согласно традиции, вы имеете право съезжаться. Как правило, инициативу берет в свои руки тот, у кого лучше шторы. «Знаешь, на содержание двух квартир мы тратим уйму денег. Почему бы тебе не переехать ко мне?» «В самом деле, почему? — отвечает партнер. — Мы и так живем практически вместе». Теперь остается сделать запасной ключ для врезного замка, который запирается только на время отпуска, потому что для удобства давно установлен «Иейл»[51]. Мать дарит скороварку и делает туманные намеки на свадебный реестр, а отец приходит проверить оконные задвижки. Молодые начинают давать обеды. На этом завершается обязательный список и наступает совместная жизнь.
Ли дико оглянулась.
— Ты что несешь? Ты о чем? У меня такое ощущение, что я — капитан Кирк[52]. Мне нет никакого дела до ваших туземных обычаев. Я толкую о том, чтобы делить постель, а не костный мозг. Живем вместе, нравится — будем продолжать, нет — разбежались. Какие проблемы? Я хочу обитать там, где обитают мои тапочки. Почему бы не отнести то же самое к моему приятелю?
— Ты права. Я спятил. Думаю невесть о чем. Жить с Ли Монтаной или у себя в мансарде в Уондзворте? Никакого сравнения. Извини.
— Так-то лучше. Значит, где мы будем жить? Давай завтра съездим что-нибудь купим.
— Завтра съездим и купим? А может, снимем?
— Я не снимаю. Я покупаю.
— И сколько ты намерена потратить?
— Не имеет значения.
Уже в гостиничном номере Джон вышел из-под душа. Ли сидела на унитазе и читала «Вэнити фэр»[53].
— Видишь, как быстро я ставлю галочки в твоем доисторическом списке: испражняюсь, ты на меня смотришь, и рядом ни одной зажженной свечи.
Джон почистил зубы.
— А за общую щетку полагаются двойные очки. Смахивает на слепое обожание. Кстати, не собираешься прокомментировать вон то?
— Что?
— То, что у тебя сзади.
Джон через плечо посмотрел в зеркало: на спине и ниже алели свежие царапины от ногтей.
— Черт, даже не заметил. Нисколько не больно.
— Меня не интересует, больно или нет. Я спрашиваю, откуда они взялись? Если оттуда, откуда я подозреваю, пусть горят, как в аду.
Адриан Гилл — не только известный британский журналист, но и путешественник, знаменитый на весь мир. Он с одинаковой страстью ползает по морскому дну и покоряет неприступные горы. В своей второй книге о путешествиях Гилл раскрывается и как психолог, рассказывая о проблемах и радостях общения с людьми самых разных религий, профессий и цветов кожи.На этот раз в фокусе внимания автора неожиданный набор стран и городов: Судан, Индия, Куба, Германия, Копенгаген и Нью-Йорк… Это в буквальном смысле путешествие через континенты, к которому Гилл приглашает присоединиться своего особенного, непресыщенного и жадного до новых впечатлений читателя.
Обычные путевые заметки глазами необычного человека – вот что такое сборник рассказов А.А. Гилла – британского журналиста и критика. Его острый ум и цепкие глаза умудряются заметить в любой стране то, что давно ускользало от внимания уставших или излишне восторженных путешественников. Вы увидите совершенно новую Японию и Африку, Америку и Кубу, Индию и Шотландию. И, возможно, захотите поехать туда, чтобы удостовериться лично, что все именно так, как описывает местами саркастичный, а местами очень дружелюбный Гилл.
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Что вы сделаете, если здоровенный хулиган даст вам пинка или плюнет в лицо? Броситесь в драку, рискуя быть покалеченным, стерпите обиду или выкинете что-то куда более неожиданное? Главному герою, одаренному подростку из интеллигентной семьи, пришлось ответить на эти вопросы самостоятельно. Уходя от традиционных моральных принципов, он не представляет, какой отпечаток это наложит на его взросление и отношения с женщинами.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Вячеслав Пьецух (1946), историк по образованию, в затейливых лабиринтах российского прошлого чувствует себя, как в собственной квартире. Но не всегда в доме, как бы мы его не обжили, нам дано угадать замысел зодчего. Так и в былых временах, как в них ни вглядывайся, загадки русского человека все равно остаются нерешенными. И вечно получается, что за какой путь к прогрессу ни возьмись, он все равно окажется особым, и опять нам предназначено преподать урок всем народам, кроме самих себя. Видимо, дело здесь в особенностях нашего национального характера — его-то и исследует писатель.
У Олега было всё, о чём может мечтать семнадцатилетний парень: признание сверстников, друзья, первая красавица класса – его девушка… и, конечно, футбол, где ему прочили блестящее будущее. Но внезапно случай полностью меняет его жизнь, а заодно помогает осознать цену настоящей дружбы и любви.Для старшего школьного возраста.
Женя никогда не видела родного отца и мечтает о встрече. Особенно с тех пор, как мама нашла себе этого нелепого Славку. И вдруг выясняется, что у Жени есть единокровный старший брат. Она забывает обо всём: об учёбе, увлечениях и даже о лучшей по-друге. Она теперь сестра! Осталось связаться с папой, и тогда у Жени будет настоящая семья. Главное, чтобы мама ни о чём не узнала, а не то она быстро положит всем надеждам конец.Для среднего и старшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.