Поцелуй архангела - [7]

— Почему ты здесь? Разве тебе не следует быть в Нью-Йорке?

Он был лидером Семерки Рафаэля — сплоченной группы вампиров и ангелов, которые защищали Рафаэля… даже от того, о чем он сам мог пока не подозревать.

Елена была на сто процентов уверенна, что если Дмитрий посчитает её слишком большой брешью в броне Рафаэля, то прикончит с хладнокровной тщательностью.

Рафаэль убил бы вампира за это, но, как Дмитрий однажды сказал ей — она все равно останется мертвой.

— Какая-нибудь поклонница уже все глаза выплакала, — Елена не могла не думать о той ночи в Башне, в крыле вампиров, когда Дмитрий склонил голову над гибкой шеей блондинки с аппетитными формами. Воздух тогда был пропитан чувственным ароматом женского удовольствия.

— Ты разбиваешь мне сердце.

Неискренняя улыбка заиграла на губах вампира, существа настолько древнего, что осознание его возраста тяжким грузом давило на Елену.

— Если не будешь осторожна, то я подумаю, что не нравлюсь тебе. — Он совершенно спокойно и невозмутимо снял с себя тонкую льняной рубашку (невзирая на то, что вокруг лежал снег) и принялся расстёгивать верхнюю пуговицу на штанах.

— Планируешь умереть сегодня? — непринуждённо поинтересовалась Елена.

Потому что Рафаэль вырвет Дмитрию сердце, если тот посмеет к ней прикоснуться. Конечно, архангелу будет сложно это сделать — ведь она уже его вырежет.

Хоть Дмитрий и мог дразнить её тело своим ароматом, превращая желание в острую потребность, но Елена не собиралась поддаваться его воздействию. Только не влиянию этого вампира. И не мужчины, которого Дмитрий звал господином.

— Бассейн большой, — ответил он, снимая штаны.

Елена успела увидеть гладкое мускулистое бедро, прежде чем закрыла глаза.

Ну, подумала она, чувствуя, как пылают ее щеки, по крайней мере, прояснились все сомнения по поводу цвета его кожи — Дмитрий не был загорелым. Его кожа от рождения обладала экзотическим медовым цветом и… она была безупречной.

Легкое колыхание воды объявило о том, что Дмитрий вошел в бассейн.

— Теперь можешь смотреть, охотница, — его слова прозвучали как чистое издевательство.

— С чего бы мне этого хотеть? — она открыла глаза и, вместо того, чтобы смотреть на него, перевела взгляд в сторону захватывающего горного пейзажа.

Охотники не ханжи, но Елена выбирала своих друзей с осторожностью.

А когда дело касалось выбора людей, в присутствии которых она комфортно чувствовала себя голой — или уязвимой — то этот список становился еще короче.

Дмитрий ни в коей мере, даже не на краю и не возле этого списка не был.

Сфокусировавшись на заснеженных вершинах в дали, она, в то же время, краем глаза наблюдала за ним.

Не то чтобы она бы выжила, если бы он решил ее убить, только не в ее теперешнем физическом состоянии, но у нее не было никаких причин делать из себя легкую мишень. Мех и бриллианты, секс и удовольствие.

Эти ароматы окутали её тысячью шелковых верёвок, но они были приглушены. Именно взгляд Дмитрия беспокоил Елену в данный момент — взгляд, которым хищник оценивает добычу.

Прошла почти минута, после чего Дмитрий пожал плечами и откинул голову назад, положив руки на каменистый край природного бассейна. Взглянув на него вновь, она была вынуждена признать, что Дмитрий чертовски сексуален, как осуществление самых греховных желаний.

Темные глаза, темные волосы, губы, обещающие боль и удовольствие в равной мере.

Но она не почувствовала ничего, кроме женского восхищения. Синий стал её пристрастием и спасением.

Аромат горького шоколада окружил Елену тонкой дымкой.

Насыщенный. Неотразимый. И ни в коем случае не приглушенный.

Елена зашипела сквозь зубы:

— Прекрати это, — её тело напряглось, грудь налилась потребностью настолько же острой, насколько и нежелательной.

— Я расслабляюсь, — ответил он раздражительно с налетом чисто мужской заносчивости, что не удивительно, учитывая кого Дмитрий называл господином, — А я не смогу делать это, если буду вынужден контролировать неотъемлемую часть моего тела.

Прежде чем Елена смогла ответить на такое утверждение, в которое не была уверена, что верит, перед ней на воду опустилось небесно голубое перо, окаймленное серебром.

Оно напомнило ей другой день и другое перо — тогда из раскрытой ладони Рафаэля на землю посыпалась серебристо-голубая пыль, а его глаза светились собственничеством.

Используя это воспоминание, чтобы бороться с чувственным воздействием аромата Дмитрия, Елена сосредоточилась на характерном звуке складывающихся крыльев, раздавшимся позади нее:

— Привет, Иллиум.

Ангел, обойдя Елену, сел на припорошенный снегом край справа от нее, опустив при этом ноги в воду прямо в джинсах.

На самом деле, как и у множества ангелов-мужчин в Убежище, это составляло его единственную одежду, оставляя мускулистую грудь открытой лучам солнца.

— Елена, — он перевёл взгляд на Дмитрия, уставившись на него невероятно красивыми золотистыми глазами, которые не могли принадлежать человеку. — Мне следует о чём-то знать?

— Я угрожала убить его в десятитысячный раз, — поделилась Елена, крепко обхватив рукой каменистую кромку бассейна.

Острые края впивались в ее ладонь, в то время как она боролось с желанием приблизиться к Дмитрию и впитывать его аромат до тех пор, пока не раствориться в нём, пока этот запах не станет единственным, что ей ведомо. Вампир насмехался над ней, своим взглядом бросая молчаливый вызов.