Побеждая — оглянись - [29]
И крадутся вдоль стены, ножи прячут, бороды прижимают. Скрип снега. Окрик градчих...
Нет, не может такого сказать княжич. Вымысел. Навет бессонной ночи, наговор тьмы. Добуж — посадник верный. Перстов лишился. Добуж знает: без Татя не быть ему! На Домыслава больше похоже.
А Домыслав-то в Глумове тих! Является на зов, не ропщет. На пиру всех молчаливей. Затаился — всего вернее! Не приемлет он первенства Веселинова, только терпит; помнит лучшие времена, помнит славных князей Глумова. И чтит эту память, мучим своим подданством... Отлучить Домыслава от власти — был бы верный шаг, да в народе говорят: с одной лисицы не снимают шкуру дважды.
В темноте светлыми полосами проступали дверные щели. И серебристо, и жёлто. По углам черно, как под сводами над очагом, у дымохода. Очажные угли уже не видны, покрылись пеплом. Только тянет от них сухостью и теплом.
Не то почудилось Татю, не то явно засветлело пятнышко у двери, возле самого порога. Так светлеет набившийся в щели снег. Так же, если тот снег подтает, мужицей растечётся, будет отражаться от неё свет луны.
Приподнялся Тать на локтях, увидел: разрослось, неклубилось пятно лёгким облачком, передвинулось, скрипнуло, как скрипит открытая ветром дверь, стукнуло, будто ногой топнуло. И повеяло на Татя холодком, сыростью. Задрожал и помутнел в дверных щелях свет луны. Звёзды уже не заглядывали в чёрный дымоход, они погасли в некоей туманной белёсости, вытекающей наружу.
И пусть впервые видел Тать, но узнал сразу Женщину в белом, предвестницу смерти. Волосы её до пояса извивались гибкими змеями, а широкие подобранные рукава были похожи на сложенные крылья. Подол рубахи от пола до груди серебрился, словно осыпанный инеем, словно звёздами оклеенный. И складка о складку чуть слышно шелестели. У Женщины были мертвенно-бледное спокойное лицо, синеватые тени под глазами, высокие заиндевелые брови. Она была холодна. Прядь волос — зажата во рту. Широко раскрыты синие глаза. Вокруг же виделось иссизо-голубое сияние...
Не опали разбудила? Не она ли наполнила ночь речами вельможных и смехом княжича? Не она ли ликами бестелесными заставила углы?
Страха не было. Многими ведь прежде говорилось, что не пугает приход предвестницы. Для того и красота ей дана, чтобы смерть свою человек принял, будучи очарован той красотой. Была досада. Что так рано? Почему я? Пожить ещё хоть немного...
Но вдруг узнал Тать, радостью едва не задохнулся:
— Дейна?..
Возле него остановилась Лебедь. Не верил глазам Тать. Видел: полупризрачна она, светла, невесома. Видел: ноги её босы, но сухи, словно по снегу и не шла. Волнение сердца унять не мог: руки её к нему тянулись...
А Лебедь заговорила:
— Я забыла уже речь людскую. Помню только слова волшбы. Но вся волшба моя перед тобой бессильна. Ты неподвластен словам наговорным, они разбиваются о тебя, как речные волны о камни на мыске. Ты сильнее самых сильных моих слов. Ты сильней меня.
— Дейна!
Не змеились более волосы Лебеди, травами и цветами, прогретыми солнцем, лежали на плечах, источали запах летних полян, веяли свежестью летнего ветерка. Широкие рукава на крылья сломленные похожи были. И уже не серебрились инеем складки, не блестели звёздами.
— Не склонила я волю твою к себе. Так преклоню перед тобой колени!.. Не крепись, открой своё сердце. Хочешь, зашепчу тебя, сил лишу? Хочешь, зашепчу, изнежу?.. Лаской брови разглажу твои, ночной теменью седину окрашу, глаза наполню синью озёр, кожу малиновой зарей разотру, росами напитаю. Зашепчу, но колени перед тобой преклоню. Ты — господин мой...
— Дейна...
Опустилась перед Татем Лебедь-валькирия, охватила руками ноги его. Вздрагивали плечи Дейны, дрожали её руки.
— Ты! Тог, кто смотрит с небес! Отверни же лик свой. Ты мне страшен вдвое теперь. Ты! Тот, что строг, или печален, или зол! Поверь, нет за спиной у меня крыльев. И не могло быть. Отпусти, страх. Дай покой! Дай покой! Неотступен. Но отступи и смотай до облак вездесущие нити, разложи их под ногами у себя клубками. Отпусти!..
Всё тише, всё непонятней шептала Лебедь что-то своё, к небесам обращала лицо... И из углов её шёпот слышался, и множился он под стропилами. И уж будто не валькирии там звучали слова, а звучало порицание Добужа-княжича:
— Ночка-то вам на что дана? Ночка бессонная!.. Вот, не умеете! Научу вас. Гоните страх.
Нет, не крадутся вельможные вдоль стену. Снег не скрипит. Только слышны в ночи редкие окрики градчих.
Ноги у Лебеди босы, но сухи. Не по снегу шла и не в дверь входила к Татю, через порог не переступала. На засове крепкая дверь. Валькирия! По воздуху ночной птицей прилетела, через дымоход вошла. Потому и звёзды там гасли.
Оглянулся Тать и увидел, что мерцают звёзды, ничем не заслонены.
— Всё тленно! — слышалось из-под стропил. — Всё! Только не это!
— Это вечно! — соглашались звёзды, мерцали. — Мы этого больше всех видели. Мы знаем! В этом всё: и сила, и слабость. В этом достоинство. Добро! Это вечно. Это нетленно.
— Суета! — сказали из-за стены голоса именитых, но их тут же оборвал громкий крик градчего: «Спишь?». С дальней стены ответили: «Спишь!..»
Оттого крепче обнимал Тать Дейну. Вслед за ней сам шептать начинал. О чём, не помнил, для чего, не знал. Если б не близость её, если б не радость её, если б не волнующий запах её — сладкий, летний, цветочный... О, если б не биение её сердца!
Остросюжетный исторический роман о молодом лекаре, полоцком дворянине, попавшем в водоворот событий 1812 года: тылы наполеоновской армии, поле боя близ Бородина, горящая Москва, отданная во власть мародёрам, и берега Березины. Самые драматические эпизоды войны... Это роман о жизни и смерти, о милосердии и жестокости, о любви и ненависти...
Герой романа, человек чести, в силу сложившихся обстоятельств гоним обществом и вынужден скрываться в лесах. Он единственный, кто имеет достаточно мужества и сил отплатить князю и его людям за то зло, что они совершили. Пройдет время, и герой-русич волей судьбы станет участником первого крестового похода…
Роман переносит читателя в Петербург второй половины XIX столетия и погружает в водоворот сложных событий, которые и по сей день ещё не получили однозначной оценки историков. В России один за другим проходят кровавые террористические акты. Лучшие силы из императорского окружения брошены на борьбу с непримиримым «внутренним врагом»...
Молодой боярин не побоялся сказать правду в глаза самому Иоанну Грозному. Суд скор - герой в Соловках. После двух лет заточения ему удается бежать на Мурман; он становится капером - белым рыцарем моря…
Действие романа развивается в 1824 г. Дворянин Аполлон Романов, приехав в Петербург из провинции, снимает комнату у молодой вдовы Милодоры, о которой ходят в свете нелестные слухи. Что-то непонятное и настораживающее творится в ее доме - какие-то тайные сборища по ночам... А далее героя романа ожидают любовь и патриотизм, мистика и предсказания, казематы Петропавловской крепости и ужас наводнения...
Новый исторический роман Сергея Зайцева уводит читателя в глубокое средневековье – в XII век, в годы правления киевского князя Владимира Мономаха. Автор в увлекательной форме повествует о приключениях и испытаниях, выпавших на долю его юного героя. Это настоящая одиссея, полная опасностей, неожиданностей, потерь, баталий, подвигов И нежной любви. Это битва с волками в ночной степи, это невольничьи цепи, это рэкетиры на средневековых константинопольских рынках. «Варяжский круг» – остросюжетное повествование, построенное на богатом историческом материале.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Наоми Френкель – классик ивритской литературы. Слава пришла к ней после публикации первого романа исторической трилогии «Саул и Иоанна» – «Дом Леви», вышедшего в 1956 году и ставшего бестселлером. Роман получил премию Рупина.Трилогия повествует о двух детях и их семьях в Германии накануне прихода Гитлера к власти. Автор передает атмосферу в среде ассимилирующегося немецкого еврейства, касаясь различных еврейских общин Европы в преддверии Катастрофы. Роман стал событием в жизни литературной среды молодого государства Израиль.Стиль Френкель – слияние реализма и лиризма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
В романе рассказывается о весьма сложном периоде русской истории, имевшем место вскоре после смерти Бориса Годунова. На примерах судеб своих героев автор показывает, как честные и преданные попадают порой в опалу, а корыстные и коварные, обласканные властью, пользуются привилегиями, как содеянное зло остается не наказанным, а творимое добро приводит к плахе…
Исторический роман В. Язвицкого воссоздает эпоху правления Ивана III (1440 — 1505 гг.), при котором сложилось территориальное ядро единого Российского государства. Это произошло в результате внутренней политики воссоединения древнерусских княжеских городов Ярославля, Новгорода, Твери, Вятки и др. Одновременно с укреплением Руси изнутри возрастал ее международный авторитет на Западе и Востоке.
В книгу вошли два романа автора — «Белый генерал» и «Под русским знаменем», повествующих о героизме и подвигах одного из выдающихся полководцев — Михаила Дмитриевича Скобелева. От полной опасных приключений службы молодого военачальника в туркестанских песках Средней Азии до блистательных побед талантливого генерала в войне за освобождение балканских народов от турецкого владычества. Эти и другие свершения Скобелева, их значение для России по разным причинам в течение длительного времени неоправданно замалчивались.
Вещий Олег — о нем мы знаем с детства. Но что? Неразумные хазары, кудесник, конь, змея… В романе знаменитого, писателя Бориса Васильева этого нет. А есть умный и прозорливый вождь — славян, намного опередивший свое время, его друзья и враги, его красивая и трагическая любовь… И еще — тайны и интриги, битвы и походы, а также интереснейшие детали жизни и быта наших далеких предков. События, кратко перечисленные в эпилоге романа, легли в основу второй части исторической дилогии Бориса Васильева, продолжения книги «Вещий Олег» — «Ольга, королева русов».