Побеждая — оглянись - [137]
И никто из нарочитых, и никто из риксов не помешал вризилику, когда тот обхватил песнопевца за плечи и как пленника пронёс среди кёнингов. Только Сампса, ни о чём не зная, пытался вывернуться из могучих рук Гиттофа. Но тщетно! Всем известна сила вризилика!
Щитоносцы, размотав сети, набросили их на антов. Со всех сторон с сетями накинулись. И ещё несли, и опутывали, и закручивали сильнее. Мечи нарочитых были так затуплены и зазубрены, что не секли и не резали верёвок; глубокими выщерблинами клинки цеплялись за волокна.
— Как зверя — в сети!.. — кричал Германарих. — В сети антского медведя!
Со стен на головы риксам готы бросали камни, сыпали раскалённый песок. Оглушали окружённых ударами тяжёлых палиц.
— К огню! — призвал Бож. — В нём сгорят путы.
И нарочитые ринулись к догорающим конюшням, и в едином мощном порыве своём сбили с ног щитоносцев и кёнингов. Сам Амал Германарих упал на каменные плиты и утратил героический вид, но помог Великому кёнингу подняться славный Витимер.
— Фрамеи! — приказал Гуннимунд.
Подоспевшие готы острыми копьями загородили антам путь, в грудь им упёрлись остриями и сдержали напор. Тогда всадники кёнинга Винитария выстроились в плотный ряд, стремя к стремени, бедро к бедру, и потеснили нарочитых в угол двора. Там подмяли их под себя и трижды проехались по телам оставшихся.
Стонами и бранью отозвались побеждённые анты.
Рикс Бож, придерживая раздробленную руку, поднялся у стены. Встали рядом Сащека и Нечволод. И Велемир-риксич прислонился к стене, но не превозмог боли в сломанных голенях, повалился наземь. Риксы подняли его и поддерживали за плечи. И многие нарочитые нашли в себе силы встать возле Веселинова-князя. Израненные, обожжённые, вымазанные в саже и крови, они стояли, опираясь друг на друга, и смотрели на своих братьев. Кто ещё поднимется? Кто жив? Остался лежать Леда-старик. Он был растоптан лошадьми. И другие, что лежали возле Леды, были мертвы.
Малые кёнинги обернулись на Германариха:
— Что теперь?
Великий кёнинг утёр с губ кровь, выплюнул сгусток, сказал:
— Распять! Всех! И мёртвых — тоже!
Смолчали, не шевельнулись готы. Тогда закричал Амал Германарих:
— Не слышали? Псы!.. В лесу за Данном всех распять!
Крикнул так и с неожиданной злобой хлестнул Гунимунда плетью по лицу.
— Никому не верю. Слабейшие!.. На ромея оглядываетесь? А Гетику — под гуннское копыто? Не бывать Баламберу!
Гуннимунд-сын отвёл глаза, сказал хрипло:
— Распять! И мёртвых — тоже!..
Пир в Каменных Палатах! Пир!
В предрассветном небе закружил острокрылый сокол, под самые облака поднялся, облак коснулся. С ветрами дружен, по ветрам упругим скользил вольный сокол. Крылья разметал, ими не взмахнёт даже. И так, кружа, то в неоглядные выси взмоет, едва виден с земли, то медленно опустится вниз, будто разглядеть что-то хочет среди густых трав. Тогда и тень его по тем травам бежит.
Но присмотрись! Словно ударился о что-то крылом сокол. А ударившись, кувыркнулся в небе сером и на землю пал.
В лесу за Данпом выбрали поляну — узкую, со всех сторон прикрытую пологими холмами, окаймлённую орешником и высокими елями.
— Здесь! — сказал кёнинг. — Не терплю ветров, не терплю солнца Здесь тихо, здесь сумрачно. Дивное место!
Тогда застучали готские топоры. Вырубили орешник. Отсекая лишние ветви, обнажили стволы елей. Разожгли костры. Советник Бикки дал готам вина, дал мяса.
— Продолжим пир! — обрадовались готы и бросили топоры.
Вризилик Гиттоф сказал Германариху:
— Кёнинг! Пощади Боша и его людей. Не время мести.
И Ульрих-кёнинг подошёл, сказал то же. А Витимер, Винитарий и Гуннимунд с Бикки молвили прежнее:
— Распять! Нет им жизни.
Германарих ответил вризилику:
— Ты, слабосердный! Хочешь с ними распятым быть, Гиттоф?
— Нет, кёнинг.
— И ты, Ульрих! Ума лишился?
— Нет, кёнинг.
Вризилик имел мужество опять сказать:
— Но пощади их. В этом деянии твоём нет доблести.
Готы сели рядом на траву. Молча пили вино, ели мясо, разламывали сладкие кости, слушали слова Германариха:
— Мне решать, что доблестно. Мне решать, пришло ли время мести. Вам исполнять то, что велено мною. А велено будет так: вы двое, за Боша просящие, — как видно, духом ослабшие, — Боша и распнёте. Тогда забуду ваши недостойные речи, тогда вновь назову побратимами.
Переглянулись Гиттоф и Ульрих, помрачнели у них лица.
Ульрих-гот сказал в лицо кёнингу, будто сплюнул:
— Будь проклят ты, низменный!
— Будь трижды проклят!.. — отозвался Гиттоф.
Вскочили с травы изумлённые готы, побросали чаши и обломки костей, ждали, что прикажет Германарих.
Ульрих с Гиттофом, обнажив мечи, озираясь на кёнингов из свиты, медленно отступали к лошадям.
«Тьма из пустых глазниц смеётся. «Будь проклят! Будь проклят ты, низменный!» Уйди! Уйди!.. «Ты изверг! Ты не человек! Смеюсь тебе в глаза». Уйди! Страх-Рандвер, прочь! Страх-Баламбер, рикс-страх, прочь!..»
— Пойдём, Гапт!.. — звала Вёльва. — Пойдём, мальчик. В Вальгалле солнце, там дуют ветры, приносящие свежесть... А здесь темно. Не для тебя это...
— Прочь!
— Что с кёнингом?..
Вризилик с Ульрихом вскочили в сёдла. Не ждали ответа Германариха, не дожидались погони.
Тут будто опомнился Великий кёнинг, сказал готам:
Остросюжетный исторический роман о молодом лекаре, полоцком дворянине, попавшем в водоворот событий 1812 года: тылы наполеоновской армии, поле боя близ Бородина, горящая Москва, отданная во власть мародёрам, и берега Березины. Самые драматические эпизоды войны... Это роман о жизни и смерти, о милосердии и жестокости, о любви и ненависти...
Молодой боярин не побоялся сказать правду в глаза самому Иоанну Грозному. Суд скор - герой в Соловках. После двух лет заточения ему удается бежать на Мурман; он становится капером - белым рыцарем моря…
Герой романа, человек чести, в силу сложившихся обстоятельств гоним обществом и вынужден скрываться в лесах. Он единственный, кто имеет достаточно мужества и сил отплатить князю и его людям за то зло, что они совершили. Пройдет время, и герой-русич волей судьбы станет участником первого крестового похода…
Роман переносит читателя в Петербург второй половины XIX столетия и погружает в водоворот сложных событий, которые и по сей день ещё не получили однозначной оценки историков. В России один за другим проходят кровавые террористические акты. Лучшие силы из императорского окружения брошены на борьбу с непримиримым «внутренним врагом»...
Новый исторический роман Сергея Зайцева уводит читателя в глубокое средневековье – в XII век, в годы правления киевского князя Владимира Мономаха. Автор в увлекательной форме повествует о приключениях и испытаниях, выпавших на долю его юного героя. Это настоящая одиссея, полная опасностей, неожиданностей, потерь, баталий, подвигов И нежной любви. Это битва с волками в ночной степи, это невольничьи цепи, это рэкетиры на средневековых константинопольских рынках. «Варяжский круг» – остросюжетное повествование, построенное на богатом историческом материале.
Действие романа развивается в 1824 г. Дворянин Аполлон Романов, приехав в Петербург из провинции, снимает комнату у молодой вдовы Милодоры, о которой ходят в свете нелестные слухи. Что-то непонятное и настораживающее творится в ее доме - какие-то тайные сборища по ночам... А далее героя романа ожидают любовь и патриотизм, мистика и предсказания, казематы Петропавловской крепости и ужас наводнения...
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В романе повествуется о восстании в Китае в 1900 году против засилья европейцев и о роли России, вынужденной выступить на стороне союзников ради вызволения «из пасти Дракона» тысяч русских людей. На фоне грозных военных событий развиваются полные драматизма и испытаний судьбы героев романа. Автор мастерски показывает истинное лицо «гуманной» Европы, утопившей в крови столицу Китая и ограбившей его народ.
В романе рассказывается о весьма сложном периоде русской истории, имевшем место вскоре после смерти Бориса Годунова. На примерах судеб своих героев автор показывает, как честные и преданные попадают порой в опалу, а корыстные и коварные, обласканные властью, пользуются привилегиями, как содеянное зло остается не наказанным, а творимое добро приводит к плахе…
В книгу вошли два романа автора — «Белый генерал» и «Под русским знаменем», повествующих о героизме и подвигах одного из выдающихся полководцев — Михаила Дмитриевича Скобелева. От полной опасных приключений службы молодого военачальника в туркестанских песках Средней Азии до блистательных побед талантливого генерала в войне за освобождение балканских народов от турецкого владычества. Эти и другие свершения Скобелева, их значение для России по разным причинам в течение длительного времени неоправданно замалчивались.
Вещий Олег — о нем мы знаем с детства. Но что? Неразумные хазары, кудесник, конь, змея… В романе знаменитого, писателя Бориса Васильева этого нет. А есть умный и прозорливый вождь — славян, намного опередивший свое время, его друзья и враги, его красивая и трагическая любовь… И еще — тайны и интриги, битвы и походы, а также интереснейшие детали жизни и быта наших далеких предков. События, кратко перечисленные в эпилоге романа, легли в основу второй части исторической дилогии Бориса Васильева, продолжения книги «Вещий Олег» — «Ольга, королева русов».