Побег - [36]

18

Было решено, что нужно разыскать Светлану Ивановну и получить у нее доступ к какому-нибудь университетскому компьютеру. Саша взялся помочь Геннадию ввести в компьютер готовые куски романа. Оказывается, поэт превосходно владел клавиатурой. После этого можно было попробовать вступить в переговоры с издательством, упирая на провидческую силу предлагаемого произведения, в которую Олег и Саша почти поверили, а сам Геннадий хотя и верил, но не совсем.

Было уже около трех утра, когда они разошлись.

На следующий день Олег взялся за выполнение Катиной просьбы. Катя пожаловалась, что не чувствует российской жизни. Энергетический университет обеспечил борунским студентам занятия и экскурсии, но российскую жизнь, ее шум, цвет, вкус, ее опасности и парадоксы он, конечно, предоставить не мог и не пытался. Говорят, есть сейчас такие фирмы, но они берут за свои услуги огромные деньги.

Но Катя просила всего-навсего о том, чтобы Олег познакомил ее с каким-нибудь нормальным петербуржцем, видя и слушая которого, она попытается ощутить биение жизни, — или, другими словами, пульс нашей загадочной страны.

Олег вспомнил об однокурснике Владике, добрейшем парне, можно сказать — друге, и позвонил ему.

На другой день они встретились прямо перед гостиницей. Владик, оказывается, преподавал химию в специальной естественно-научной гимназии здесь же, при Энергетическом университете. Эта школа имела большую славу.

— Так ты в Борунии! — восклицал Владик. — Университетский преподаватель! Какой молодец! Но когда же ты в науку успел пойти? Не припоминаю!

— Я в науку не ходил, — сказал Олег. — Это все случайность.

Он загрустил, потому что была возможность всерьез заняться химией, и не одна. Но упустил он их все, прошляпил по своей простоте. А может быть, побоялся, — как побаивался строгих и исполненных мысли портретов Ломоносова, Менделеева, Бутлерова и других ученых, там и сям пригвождавших взглядом химфаковского студента. Он был уверен, что никогда не достигнуть ему подобной сосредоточенности взгляда и ума.

— Ну все-таки! Заграничный университет! — продолжал изумляться Владик. — Поздравляю! Я бы не сумел.

В бытность студентом Владик великолепно играл на гитаре и носил прозвище Капитан. Лидером он не был, однако славился способностью разрешать конфликты к удовольствию конфликтующих. Химию любил, но как-то застенчиво и немного издали.

Ощутив Катино любопытство к своей персоне, Владик отпустил комплимент венгерскому характеру, гармонично, на его взгляд, сочетающему спокойствие и темперамент. Олег, выслушав это, задумался.

Катя спросила Владика о его учениках, и тот ответил, что ему повезло: все они талантливы. Рассказал о мальчике, который придумал новый состав электролита для аккумуляторов. Об успехах школьников на химических олимпиадах.

Приближалось время обеда, и Владик предложил пойти перекусить в недалекое кафе.

— Только знаете... — он смутился. — Я с дочкой. Через пять минут приведу. Я ее в учительской закрыл на ключ.

Он ушел, а Катя спросила:

— Сколько же лет Владиковой дочке?

— Наверно, совсем малышка. Ее нужно запирать, чтобы не сбежала!

— Но она же там, в учительской, устроит разгром?

Катя продолжала делать успехи в русском языке. Владик вернулся с тоненьким восемнадцатилетним существом с короткой малиновой стрижкой и десятком сережек, прикрепленных в различных местах головы.

— Моя дочь Аня. Катя. Дядя Олег. Проигнорировав Катю, Аня мелкими шажками приблизилась к Олегу, вытянула губы и поцеловала в щечку.

— Дя-дя, — сказала она. — Дядя добрый?

Олег испугался, оттого что было непонятно, явилось случившееся всего лишь избытком хороших манер или же девушка была немного сумасшедшей. Владик, пойдя красными пятнами, кратко объяснил:

— Под медицинским наблюдением она. Нервы.

Он взял дочку за руку, и они потащились в кафе. Аня часто оглядывалась по сторонам, шаги ее, и без того короткие, замедлялись, и Владику приходилось тянуть ее, как упирающуюся козу.

— Ну что? — сердито говорила она. — Ну, на окурочек я засмотрелась! Длинненький такой, свежий... Что — нельзя на окурок посмотреть? Ты, папочка, варвар!

— И она еще утверждает, что не курит! — вскрикнул Владик, прерывая разговор.

Разговор был интересен и приятен, он велся о том, кто как поживает из однокурсников, в какие люди успел выбиться, в который раз женился. Олег мог рассказать только о своем зауральском приятеле Игоре, который тоже закончил химфак, о его лакокрасочных амбициях и успехах. Про свою личную жизнь он не распространялся. У Владика новостей было гораздо больше. Причем одна эффектнее другой.

— Хотя наука теперь не очень популярна, тем не менее Витя-большой защитил докторскую, — рассказывал он. — Витя-маленький тоже доктор, и уже давно. Тамара преподает в университете, развелась вторично. Это странно, потому что характер идеальный.

Катя слушала и проникалась. Косилась на странную дочку.

— О-о! У-у! Фью-ить! — отзывался Олег сплошными междометиями.

В кафе было так по-родному уютно, знаменитый рассольник с почками по-ленинградски оказался настолько хорош, что Олег размяк.

Задушевную атмосферу нарушало только не совсем понятное поведение Ани. Сначала она довольно рассеянно ела, в разговоре, естественно, не участвовала, прислушивалась к собственным мыслям. И вдруг резко сказала Владику, словно в лицо ногтями вцепилась: