Побег - [16]

— Погоди-ка, — перебил рассказчика Кальтер. — А разве вы не должны были догадаться об этом раньше? Ведь вокруг аномалий всегда пропадает беспроводная связь.

— Она и пропала, — подтвердил Багнер. — Не только на «Рифте», но и на всем Татакото. Но информацию об этом всегда засекречивают, чтобы не провоцировать зэков на бунт. Представь, как осмелеют Факельщики, если узнают, что в случае беспорядков охрана не сумеет вызвать с Таити подмогу. Впрочем, тогда мы не удивились отсутствию связи. Здесь, на самом краю архипелага, частые проблемы с ней — обычное дело… Так вот, короче, шли мы, шли и нашли ту кляксу. Могу даже показать, где… — Харви опять начал листать свой блокнот и, найдя нужную страницу, продемонстрировал ее слушателям. — Вот здесь, видите?

Куприянову схема той части донного уровня ни о чем не говорила. Но его фотографическая память все равно запечатлела рисунок во всех подробностях, со всеми подписями и указаниями. На всякий случай. Стратегическая информация, она никогда не бывает лишней, а особенно в тюрьме.

— Это центральный зал батискафной станции, — пояснил Скарабей, хотя Обрубок уже прочел на карте название помещения, в центре которого была нарисована черная кляксочка. — Вот туда мы с вами в первую очередь и отправимся. Если, конечно, у вас, ребята, нет других, неизвестных мне и ван Хейсу планов…

Глава 6

…Даже если у Диких Гусей и впрямь зрели в головах какие-то коварные планы, они предпочли о них не распространяться.

— Расскажи о пакалях, — потребовал Кальтер. — Вряд ли Ковач был не в курсе, что это такое, — год назад о пакалях знал уже весь мир. И сколько за них платят на черном рынке, Ковач тоже наверняка имел представление. Сомневаюсь, что он ушел бы от аномалии, не обыскав батискафную станцию и все нижние этажи.

— Вот к этому я и веду, — закивал Харви. — Ты угадал, брат: так все и было. Мы вчетвером проторчали там с утра до поздней ночи, пока не перерыли все, что только можно. Будь у нас металлоискатель, мы, конечно, управились бы гораздо быстрее. Но и без него улов оказался очень богатым: целых шесть пакалей, можешь себе представить!

— Вранье! — заявил Штернхейм. — Кому ты тут вешаешь лапшу на уши, мозгляк! Может, я и не держал в руках эти твои пакали, но новости гляжу регулярно. И знаю, что больше четырех пакалей в одной аномальной зоне еще никто не находил!

— Отто прав, — поддержал главаря Гусей Кальтер. — Ты вроде бы не похож на рыбака, а привирать все равно любишь.

— Клянусь, ни на йоту не приврал! — оскорбился Багнер. — Да и зачем мне это, скажите на милость? Прежде чем меня обвинять, вы сначала дослушайте, потому что дальше — самое интересное… В общем, сначала мы отыскали четыре пакаля — три белых и черный. Все лежали на виду, но чтобы их найти, пришлось облазить три уровня. Ковач обрадовался. Говорит, что четыре — это удача, поскольку обычно их меньше находят. Еще говорит, что когда их ищут, вокруг мистика творится или иное дерьмо, а мы весь день у разлома проторчали и ничего подобного не видели… И только он это произнес, тут же внизу под нами что-то ка-а-ак громыхнет, аж весь «Рифт» снизу доверху ходуном заходил.

— Землетрясения в этих краях не редкость, — отмахнулся Штернхейм. — У нас под боком океанический разлом, и Татакото на моей памяти как минимум раз шесть уже трясло.

— Тогда мы сперва тоже так подумали, — кивнул Скарабей. — Дескать, вот, блин, опять землетрясение или, может, того хуже — цунами… Однако все мы отчетливо слышали, что источник грохота был внутри станции, а не снаружи. Ковач говорит: «Хочешь не хочешь, надо пойти проверить. Вдруг там что-то серьезное: несущая опора сломалась или обшивка лопнула…». Опять мы спустились к черному разлому и, угадайте, что видим… Или, вернее, кого?

— Угадай, сколько у тебя останется во рту зубов, директорский подпевала, если ты не прекратишь испытывать мое терпение! — прорычал не расположенный к играм Отто.

— Прошу прощения, герр Штернхейм! Что-то я и правда чересчур увлекся, — примирительно улыбнулся ему Харви. — Все-все, больше не буду!.. А нашли мы тогда возле черной кляксы вот его, Обрубка…

И он, продолжая виновато улыбаться, указал на Кальтера.

— Меня?! Ты это серьезно? — слегка оторопел Куприянов. Однако в голове у него сразу что-то щелкнуло, и некоторые странные подробности его недавнего прошлого стали выглядеть более понятными. — Но мне сказали, что я был доставлен сюда с Таити на вертолете в бессознательном состоянии!

— Знаешь, я бы и хотел снова пошутить, да очень уж мне мои зубы дороги. — Багнер с наигранным сожалением вздохнул и покосился на Гусей. — Не знаю ни про какое Таити. Да, брат, тебе не послышалось — это был ты. Но я, кажется, сказал, что ты лежал возле кляксы? Извини, оговорился. Ты лежал на том месте, где до этого находилась клякса. А сама она исчезла, словно ее там и не было.

— Такое и правда возможно? — усомнился Отто, вперив в Куприянова суровый, испытующий взор.

— Не исключено, — уклончиво ответил тот. — Если Харви вспомнит, во что я был тогда одет, значит, точно не врет.

— Да запросто! — разулыбался Скарабей. — Ну и выглядел ты, брат, я тебе скажу! Сначала мы думали, что к нам какого-то водолаза занесло. Но потом пригляделись и видим: э-э, нет — скафандр на тебе явно не водолазный. В таких скафандрах только астронавты в открытый космос выходят, вон и на нашивках звезды да ракеты изображены. И еще надписи разные. Не на русском, между прочим, а на английском. Так что, хотите верьте, герр Штернхейм, хотите нет, но наш Обрубок — не русский шпион, а самый настоящий американский космонавт!