10 мая. Ночь
– Следующая остановка «Тринадцатый микрорайон». Конечная.
Натужно проскрипела закрывающаяся дверь.
– Как конечная?
Косарев всполошенно схватился за поручень, приподнялся с сиденья и глянул по сторонам. В салоне автобуса он остался один.
Подхватив кейс, стоявший рядом на сиденье, Сергей кинулся к кабине водителя.
– Простите! – застучал он согнутым пальцем в закрытое окошко. – Вы сказали?..
Стекло отъехало в сторону:
– Чего?
– Вы сказали, что следующая остановка конечная?
– Точно, – кивнул шофер.
Сергею почему-то всегда было трудно общаться с человеком, лица которого он даже представить себе не мог. Голос у шофера был молодой, а вот лицо расплывалось в полумраке кабины, да еще и двоилось на стекле, через которое смотрел на него Косарев.
Автобус дернулся и поехал, медленно, как-то совсем уж неуверенно набирая скорость.
Сергей бросил взгляд в сторону закрытой двери.
За окнами стеной стояла ночная тьма. Если бы не желтоватые огни, вспыхивающие порой где-то вдали, можно было бы подумать, что автобус утонул в черничном киселе.
Сергей невольно поежился – неприятно даже представить себя пассажиром автобуса, тонущего в киселе. Да еще и едущего, как выяснилось, не в ту сторону.
– Простите, – снова склонился к окошку Косарев, – но мне сказали, что на этом автобусе я смогу доехать до вокзала.
– Точно сказали, – водитель даже не глянул на Сергея. – «Тринадцатый микрорайон» – это на самом деле кольцевая. Понимаешь? – Водитель поднял правую руку и пальцем нарисовал в воздухе круг. Как символ всеобъемлющей пустоты. – Я там разворачиваюсь и еду в обратную сторону. Как раз к вокзалу.
– Понимаю. – Косарев успокоился. – Это я как раз понимаю. Не понимаю, почему мне не посоветовали сразу сесть в автобус, идущий в обратную сторону?
– Потому что его нет, – ответил водитель. – Мой последний на линии. Во сколько у тебя поезд?
– В три двадцать одну, – безразлично, глядя в темноту за окном, произнес Сергей.
Главное он узнал, и продолжение беседы было ему уже не интересно.
– Московский, – сделал абсолютно правильный вывод водитель. – Успеешь. – Он посмотрел на часы. – Сейчас только половина первого.
– Успею, – согласился Косарев.
Он сел на сиденье прямо за кабиной водителя, поставил кейс к окну и приготовился ждать, когда, наконец, автобус доползет до Тринадцатого микрорайона, развернется и покатит обратно, в направлении вокзала.
Что это вообще за место такое, Тринадцатый микрорайон? И зачем туда ехать, если других пассажиров в автобусе все равно нет. Развернуться, что ли, негде?
Сергей приблизил лицо к темному стеклу и ладонями прикрыл с боков глаза от тусклого света в салоне. Нет, все равно ничего не было видно. Зато трясло и подбрасывало автобус так, будто ехал он не по асфальтовому шоссе, а по заброшенному проселку.
Интересно, сколько еще до этого Тринадцатого микрорайона? – подумал Сергей. Может быть, есть время вздремнуть? А то ведь целый день на ногах, пообедать толком не успел. Нужно только попросить водителя посигналить, когда к вокзалу подъезжать будет.
Внезапно автобус резко наклонился вперед. Движение его замедлилось. Мотор заревел вроде как с обидой даже, протащил как на волнах раскачивающуюся из стороны в сторону машину еще несколько метров и заглох.
Сергей одной рукой ухватился за ручку кейса, другой – за поручень. Он попытался подняться, но автобус начал заваливаться на левый борт, и Косарев снова упал на сиденье.
– Что случилось? – крикнул Сергей, в надежде, что водитель услышит.
– А черт его знает! – ответил тот.
Автобус снова качнуло из стороны в сторону.
– Мы стоим или?.. – Сергей умолк на середине фразы.
В самом деле, какое еще могло быть «или»?
Заскрипев, открылась передняя дверь.
Косарев бросился было к ней, но замер, увидев, что ступени заливает темно-коричневая жижа.
Из кабины высунулся водитель. Молодой парень, должно быть, ровесник Сергея.
– Ух ты! – только и сказал он, взглянув на то, что происходило в дверях.
Жижа между тем поднималась, заливая ступеньку за ступенькой.
Водитель выскочил из кабины, держа в одной руке сумку на ремне, вроде армейского планшета, в другой – джинсовую куртку. Ухватившись за поручень, он выглянул за дверь и смачно выругался.
– Попали, – сказал он, глянув на единственного пассажира.
– Куда? – испуганно выдохнул Косарев.
– К черту на рога, – более чем определенно ответил шофер.
Коричневая жижа потекла по полу салона.
Глядя на нее, Сергей попятился.
Водитель присел на корточки и потрогал жижу пальцем.
– Горячая, – сообщил он. – Да не бойся ты, – добавил водитель, заметив, как побледнело лицо пассажира. – Это ж грязь обыкновенная.
– Грязь? – растерянно переспросил Сергей.
То, что происходило, никак не вязалось в его представлении с таким простым и обыденным понятием, как «грязь».
– Грязь, – авторитетно заверил его водитель. – Только ее очень много.
Под днищем автобуса что-то не то ухнуло, не то чмокнуло, и машина просела сразу на несколько сантиметров.
– На крышу нужно выбираться. – Водитель кинул вещи на сиденье и начал открывать аварийный люк.
Сергей с ужасом смотрел на свои ноги, которые уже по щиколотку были погружены в жидкую грязь. И она ведь действительно была горячая! Нет, подумал Косарев, в средней полосе России такого не бывает. Это в Исландии есть горячие грязевые озера. Еще на Камчатке… Вроде бы… А здесь, в Кипешме, всего-то в десяти часах езды от Москвы…
