Побег - [73]

возразила ей, что заботиться о своей беременной жене - обязанность всякого хорошего мужа, а если ее это слишком беспокоит, то ей лучше присоединиться к какой-нибудь другой паре.

И все-таки мы вернулись в отель и пошли обедать. Я предпочла сесть с моим отцом и его женой Рози. Как же хорошо было просто поесть, не выслушивая чьих-то жалоб и возмущения! Но затишье продлилось недолго.

Когда я вернулась в отель, Меррил сказал мне взять вещи и идти ночевать в его комнату. Тэмми он сообщил, что проведет эту ночь с Кэтлин. Тэмми, понятное дело, была раздражена.

"Отец, когда ты остаешься со мной, ты только спишь. Ты уже заделал Кэролин ребенка. Нельзя тебе теперь с ней заниматься сексом". Отсутствие ответа только разозлило ее еще больше: "У тебя в прошлую ночь болела голова, поэтому мы не занимались сексом. Кэролин и Кэтлин уже беременны. А я — нет".

Меррил все молчал. Тэмми не сдавалась: "Я же знаю, что тебе сегодня уже лучше, и ты ведь будешь заниматься сексом стой, с кем останешься ночью, верно?Так вот, это должна быть я. Ты меня уже заставил поехать на эту экскурсию вместе со всеми ними. Весь день мне приходилось делить тебя с ними, но я не собираюсь делить тебя с кем-то еще и ночью". Я была обескуражена, но спорить с ней не решалась. Я взяла свой чемоданчик и пошла в комнату к Меррилу, радуясь, что мне не придется спать в одной комнате ни с Тэмми, ни с Кэтлин.

Меррил включил телевизор. Через несколько секунд зазвонил телефон - Тэмми продолжала наступать. Меррила только радовало, что вокруг него так носятся. Его нарциссизм на таких удобрениях цвел и вонял. Ему было приятно, что его жены готовы драться за право спать с ним, и его вовсе не интересовало, что Тэмми уже не вполне здорова психически. Он, кажется, вообще этого не замечал. За тот вечер она позвонила еще несколько раз. Позже я узнала, что свой монолог она повторяла еще и перед Кэтлин: суть его было в том, что Меррил занимается со мной сексом во время моей беременности, что по понятиям ФСПД является грехом.

Доктрина ФСПД гласит, в частности, что мужчина должен воздерживаться от секса со своей женой, пока она беременна. Но существует лазейка. Мужчина, получивший священство, считается носителем воли Божией. Его "озарения", как считается, передаются ему Богом. Если он получил "озарение" спать со своей беременной женой, в этом нет ничего плохого, так как тем самым совершается Божия воля.

И каким-то совершенно непонятным для меня и необъяснимым (со стороны Меррила) образом именно беременность заводила его в сексуальном плане. Мы никогда не говорили о сексе - ни до, ни после, ни во время него. За семнадцать лет замужества я ни разу не видела Меррила голым, потому что сексом мы занимались в полной темноте. Секс был отрывочным и завершался за пару секунд. Меррил не издавал ни звука. Потом он долго лежал на мне. Он сильно сдавливал меня и иногда мне казалось, что я вот-вот задохнусь. Наконец он, подобно туше какого-то крупного животного, сваливался с меня и засыпал.

Особенно необычным наш секс делало то, что мы занимались им исключительно одетыми в наше длинное нижнее белье - кроме той ночи на Гавайях, когда мы занимались сексом полностью обнаженными. Я была потрясена, когда он снял с меня все белье и начал касаться моей кожи. Это было какое-то особенное ощущение, и надо, сказать, гораздо более приятное. Но я постаралась не отзываться на его ласки, потому что была уверена, что этого больше в моей жизни не будет.

Всякая женщина в полигамном браке знает, что ее единственная сила в ее отношениях с мужем. Я не чувствовала симпатии к Меррилу. Яне хотела выходить за него замуж и тем более не хотела с ним спать. Но я понимала, что мое выживание и то качество жизни, которое я смогу обеспечить моим детям, зависят только от выстраивания отношений с Меррилом. Доставлять ему удовольствие - или, по крайней мере, не злить его - вот навык, который я собиралась оттачивать до совершенства, чего бы это мне не стоило. В мои двадцать два мне казалось совершенно естественным подстраиваться под его потребности. Я знала, что именно так выживали поколения женщин в моей семье.

Чтобы иметь власть в семье Меррила, мне следовало стать для него важной. Это дало бы мне статус выше, чем у других жен и защищало меня от их нападок. Человеку, который здесь не жил, невозможно объяснить, насколько эта среда наполнена соперничеством. Выживали только сильнейшие. Никто и никогда в нашей семьей не пытался щадить своих сестер-жен.

Кэтлин и Тэмми видели угрозу в моем сближении с Меррилом. Они чувствовали, что любое его внимание, оказанное мне, оказывалось за их счет. Обмен любезностями возобновился на следующий день за завтраком: спорили, кто сядет рядом с Меррилом. Иногда я задумывалась, как же так вышло, что мы соревнуемся за внимание человека, которого ни одна из нас не любит, не хочет и замуж за которого ни одна не желала идти.

После завтрака мы полетели на остров Кауаи - из всех виденных нами островов это был самый живописный. Он казался подражанием Эдемскому саду Библии. Я никогда не видела столько растительности. Остров был более зеленым, чем можно было вообразить. Даже из трещин в нахмуренных скалах рвались наружу зеленые стебли. Цветы, яркие, будто детские краски, не цвели - они пылали. Верхушки деревьев были усыпаны, как ожерельями, тропическими птицами. Синева Тихого океана, казалось, отражала небо и лишь добавляла жизни той прекрасной земле, которую окружала.