Побег - [55]
Когда я вернулась в дом, Рут вернулась в свою комнату и плакала. Барбара была в своей спальне. Испуганные дети забились кучкой в угол ванной, рядом с кухней, и плакали.
Меррил ворвался в комнату Рут и принялся орать на нее. Его слова заглушались ее громкими рыданиями. Неожиданно у меня так закружилась голова, что я едва смогла устоять на ногах. Прибежали несколько подростков, дочерей Меррила. Когда они увидели рыдающих малышей, они уставились на меня в шоке. - "Что случилось? Что произошло?"
Я безучасно глянула на них. Что я должна была сказать — я только что наблюдала, как ваша мать пытается убить вашу тетю? Я просто покачала головой и ушла. Пусть кто-нибудь другой просвещает их. Мои силы исчерпались.
Барбара и Меррил снова спали вместе той ночью. Кэтлин и Тэмми все еще были игнорируемы. Напряжение продолжало расти.
МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ
Спустя две недели после двух свадеб Меррила он решил, что пришло время медового месяца, и что в путешествие отправятся все шесть жен и тридцать четыре ребенка.
Годами Меррил обещал семье поездку в зоопарк Сан-Диего. Его строительная фирма работала над основным проектом в Юме, штат Аризона. В минуту безумной увлеченности многозадачностью он решил объединить медовый месяц, инспекцию стройплощадки и поход в зоопарк в пятидневное тяжелое испытание.
Меррил взял напрокат у друга, проживавшего в общине, автобус марки "Грейхаунд" . Машина была старая и снята со службы вот уже несколько лет. Вести автобус Меррил назначил своего двадцатилетнего сына. Пять жен должны были поехать с Меррилом в автофургоне. Фауниту определили в автобус с детьми.
Тэмми наконец-то провела ночь с Меррилом. Впоследствии она была так взволнована, что не могла разговаривать о чем-то другом. Она сказала Кэтлин, что чувствовала себя так, что готова считать каждый свой вдох до момента, пока он с ней снова не переспит. Но Кэтлин еще не спала с Меррилом. Фаунита оставалась изолированной в своей спальне. Она сердилась, что ее не пригласили на двойное бракосочетание, и теперь редко покидала комнату. Рут все еще была охвачена мучительным безумием. Тетушка Лидия убедила Меррила разрешить Рут принять сильнодействующее снотворное, так что, по крайней мере, теперь она спала несколько часов каждую ночь. Но прошли еще недели, прежде чем она смогла заботиться о ком-либо из своих четырнадцати детей.
Кэтлин принесла мне новость о поездке однажды утром, когда я вошла в кухню за кофе. Она мыла посуду, оставшуюся после завтрака, и подошла ко мне, чтобы присесть. - "Мы отправляемся в самое большое семейное путешествие за всю мою жизнь, и мы отправляемся менее чем через неделю". Она выглядела ошеломленной и пораженной. Для нее с каждым днем становился все очевиднее ужас нашей семейной жизни.
"Никто даже не заговаривал о том, как мы собираемся заботиться о детях в этой поездке. Если Барбара и Рут будут обращаться с ними так же, как дома, то все делать будем мы с тобой". Я знала, что она права. Она сказала, что мы можем не рассчитывать на помощь Тэмми, которая была совершенно разбалована и обласкана семьей дядюшки Роя.
Я сказала ей, что не вижу, почему мы должны быть ответственны за детей Барбары и Рут.
"Кэролин, дело не в том, что правильно, а что нет. Дело не в справедливости". — Ее голос был тверд. — "Ты и я единственные, кто в этой семье готовит еду, расчесывает детям волосы, моет посуду, меняет подгузники и прибирает. Поездка ничего не изменит. Мы можем провести следующие несколько дней, работая круглые сутки, чтобы попытаться подготовиться, или мы обнаружим, что ответственность свалили на нас в последний момент — без возможности принять меры, чтобы позаботиться о детях — грустное положение вещей для нас".
Меня пробила нервная дрожь. Никогда мне приходилось брать на себя такую ответственность. Кэтлин не казалась испуганной. Не употребила она и слов "медовый месяц". Я думаю, она все еще надеялась избежать брака с Меррилом.
Мы потихоньку начали приготовления. Сорок один человек — тридцать четыре из них дети — слишком большая группа, чтобы питаться в ресторанах. Мы должны были взять всю еду с собой. Кэтлин и я начали печь хлеб и печенье. Мы запаковали хлопья и много еды для перекусов, такую как изюм, кренделя, и гигантские пакеты чипсов, которые мы распределили по маленьким пакетам с защелкой.
У Меррила был кредит по открытому счету в местной бакалее, так что после того, как мы с Кэтлин спланировали меню на пять дней, мы много раз ходили за покупками.
Но еда это только половина дела. Мы должны были запаковать одежду, постели, и другие принадлежности для всех детей, четверо из которых все еще носили подгузники. Планирование и организация утомляли. Но худшее было еще впереди.
Спустя день или два, Кэтлин и я раскладывали дюжины ломтей домашнего хлеба в коробки и пластиковые пакеты для хлеба, когда Барбара вошла в кухню и произнесла в своей авторитарной манере: "Какие приготовления вы осуществляете насчет еды, девочки? Что спланировано по поводу детской одежды?" Никакие наши ответы ее не удовлетворили. - "Отец поручил мне посмотреть, чтобы вы все сделали таким образом, каким он хочет. Ясно, что ни одна из вас находится в гармонии в ним, иначе вы бы составляли опись со мной до того, как вы начали этот проект".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.