Побег - [47]

Тем вечером я вернулась в дом Меррила. Он ни сказал мне ни слова о смерти моей сестры. Никогда.

Мы верили в принцип ФСПД о том, что смерть, как и все остальное — воля Божья. По воле Бога Нурилон погибла, а остальные дети выжили. Не существовало такой вещи, как преждевременная смерть. Нам разрешалось горевать сразу же после потери, но спорить с Богом — нет.

У Бога было право дать и право забрать. Мы верили, что Нурилон была слишком чиста для этого мира, и что Бог забрал ее обратно. Она знала, что будет с нами только на короткое время.

Для любого из нас, горевать дольше положеного времени, означало мешать ее вознесению к небесной славе. Мы верили, что мертвые попадают в мир духов, где и остаются, пока их не воскресят. Если наша семья будет упорствовать в нашем горе, наша привязанность к ее духу будет задерживать ее, потому что у нее будет слишком много ниточек, связывающих ее с землей. Меня взрастили в вере, что смерть члена семья была фактически благословением, потому что это давало нашей семье представителя в загробном мире, который будет стараться защитить нас. Так было, по крайней мере, в теории, но это совершенно не утешало меня. Я хотела вернуть назад свою маленькую сестру и мне не нужна была какая-та особая адвокатша в раю.

На похороны Нурилон пришли сотни людей. Их проводили в школьном зале, который мы использовали для церковных служб. После службы мы пошли на кладбище и, после того как могилу освятили, я увидела как маленький гробик Нурилон опускают в темную яму в земле. Мы прекратили говорить о ней примерно через неделю или две. Горевать дольше было неприличным.

Сломанные кости Джей Ара срослись и все синяки на его лице исчезли. Но он навсегда изменился. Он превратился в отшельника и больше никогда ни с кем не сближался в семье. Казалось, он больше никогда не дружил с другими его сестрами и братьями.

Через пару месяцев мы снова были на кладбище. Мой отец стоял рядом с еще одним крохотным гробиком, а его жена стояла с другой стороны. Мы хоронили Лехая, младенца Рози, рядом с Нурилон.

Лехай был доношенным младенцем, но родился мертвым несколькими днями ранее. Доктора сказали, что причина смерти — истощение. Я не знаю, подвела плацента или это травма от несчастного случая повлияла на беременность Рози. Но еще раз, мы были обьяты горем. Земля на могилке Нурилон все еще была свежей.

Моя мать потеряла дочь, которая никогда не увидит свой третий день рождения. Рози потеряла сына, которому так и не судилось сделать свой первый вдох. Осень медленно переходила в зиму. Никогда я не ощущала себя такой одинокой, как там, стоя под пронизывающим ветром на кладбище.

Лицо Аннет было безучасным, когда она стояла у могилы Лехая. Я смотрела на нее, когда благословляли гробик нашего брата. Я не понимала, как она смогла похоронить все свои эмоции после того несчастного случая.

Но в течении следующего года она сбежала из общины, чтобы стать завсегдатаем развлекательных вечеринок в Мевквите, Невада. Ее длинные белокурые волосы и изумительные голубые глаза делали ее королевой красоты, маскировали ее отчаяние и принесли огромную популярность среди тех, кто хотел просто развлекаться по жизни.

Она исчезла на несколько лет. Только таким способом она смогла выдержать непереносимое чувство вины. Со временем, Аннет сумела восстановить свою жизнь и стала любящей и замечательной матерью четырем прекрасным детям.

КЭТЛИН И ТЭММИ ВЫХОДЯТ ЗАМУЖ ЗА МЕРРИЛА

Мой семестр закончился в декабре и я приехала домой поздно вечером в пятницу. Я ужасно устала и обрадовалась, когда узнала, что Меррил не вернется из Пейджа до следующей субботы.

Но следующим утром я узнала, что Меррил и Барбара той ночью приехали домой.

Когда я увидела их в офисе Меррила, они пили кофе и разговаривали. Их чемоданы были уже упакованы. Они уезжали в Солт-Лейк-Сити.

Жена Меррила Рут ехала с ними. Это казалось странным, что Меррил берет с собой еще и Рут. Они с Барбарой были сестрами, но между ними происходило жесточайшее соперничество. Я что-то заподозрила, но не задавала вопросов.

Для меня было облегчением увидеть, как их машина выезжает за ворота, и знать, что все выходные принадлежат мне — или, точнее говоря, мне, и примерно четырнадцати детям.

У Меррила их было тридцать три, но другие были постарше или разьехались на выходные. Я одна несла за них ответственность, но все равно это было облегчением, потому что не будет никакого напряжения — по крайней мере не в форме конфронтации со взрослыми.

Я знала, что дочки Меррила воспользуются его отсутствием, чтобы забросить все свои обязанности по дому и тусоваться с мальчиками на волейбольной площадке. Они знали, что я их не выдам.

Фаунита, другая оставшаяся дома жена, была совершенной затворницей. У нее было десять детей, но пять из них уже выросли и разьехались. Она спала весь день и смотрела всю ночь телевизор или некоторые из сотен фильмов, которые она записывала на видео. Она любила фильмы Ширли Темпл и Джона Уэйна. Меррил давным-давно потерял к ней всяческий интерес. Он никогда не обращался с ней, как с женой, и они давно перестали заниматься сексом. Она открыто рассказывала об этом всем и каждому.