Побег - [42]

Как только я перестала жаловаться на Ленор, ни у Меррила, ни у Барбары больше не было причин поощрять ее. Я вела себя так, как будто бы ее не существовало. Я нашла нескольких кузин, которые тоже посещали классы и они согласились подвозить меня домой. Я обьяснила, что у меня с Ленор разные расписания, и они были рады помочь.

Тем вечером Ленор доложила Меррилу, что я отказалась ехать с ней домой. Когда она закончила разговор, то гордо вошла в комнату и сказала, чтобы я подошла к телефону. Меррил потребовал обьяснений. Я сказала, что просто нашла другой выход, поскольку у Ленор не получалось подвозить меня. Это оказалось более легким и я думала, что все будут счастливы.

Меррил взорвался. - 'Ты единственная, кто счастлив по этому поводу! Это ужасно, так меня унижать! Я хочу, чтобы ты ездила домой с Ленор и больше ни с кем".

Я была само послушание. Я начала просить своих кузин высаживать меня за несколько блоков до квартиры, чтобы Ленор думала, что я хожу пешком. Мне было слишком стыдно рассказать кузинам о том, что происходит на самом деле. Я всегда ждала в условленном месте и иногда Ленор приезжала, чтобы забрать меня. Если ее не было, я знала, что мои кузины приедут и заберут меня в течении сорока пяти минут.

Меррил звонил каждый вечер. Я говорила ему, что все чудесно. Это доводило Ленор до помешательства. Как ей получить свои награды за издевательства надо мной, если я не жалуюсь?

Ее оценки поползли вниз. Я выкинула ее из своей жизни и нашла других друзей. Ленор была одинока и очень несчастлива. Однажды я слышала, как она звонит Барбаре в Пейдж. - "Кэролин считает, что она намного лучше меня. Она обращается со мной как с грязью и отказывается разговаривать со мной". Слушая стенания Ленор, мне почти стало ее жалко. Она была пешкой в игре Барбары и Меррила. Они использовали ее для своей грязной игры и тут же предавали ее в процессе.

Через некоторое время после слезного разговора с Барбарой, Меррил позвонил и говорил с Ленор в течении часов. На следующий день прибыли несколько ее сестер, чтобы провести с нами остаток недели. Мне это было выгодно, потому что Ленор взяла передышку от издевательств надо мной, чтобы насладиться общением с сестрами.

Но по большему счету, ничего не изменилось. Ленор жаловалась им, что я плохо с ней обращаюсь и она такая одинокая. Ее оценки плохие, потому что я — такая злая. Она ходила в колледж, только чтобы прислужиться отцу. Бедная Ленор.

Но в одном она добилась успеха — в изменении динамики дома. Другие девять дочерей Меррила тоже настроились против меня. Они были грубы со мной и требовали обьяснений всем моим действиям, на том основании, что они лучше знают своего отца и чего он хочет. Я напоминала им, что я была, фактически, одной из их матерей, и это они должны были подчиняться мне, а не наоборот. Им было плевать. Все, чего им хотелось — получить такие же привилегии, как у Ленор и заслужить одобрение Барбары.

Перед тем, как я вышла замуж за Меррила, они соревновались с Барбарой за внимание Меррила. Теперь, когда ставки поменялись, они превратились в союзников Барбары, а не конкуренток.

Но, вот что озадачивало их — когда Меррил приезжал домой на выходные, он все еще хотел проводить время со мной. Как только у меня начались классы в Седаре, он взял себе за привычку приезжать туда по понедельникам. Он приходил, когда Ленор была на уроках, чтобы мы могли заняться сексом, а затем он вел меня в ресторан. Ленор возвращалась и понимала, что мы ушли.

Скоро дочери Меррила поняли, что несмотря на всю их враждебность ко мне, их отец все еще хорошо ко мне относится. Тогда они поменяли тактику. Его дочери начали доносить на меня Барбаре. Она внимательно слушала, хвалила их и затем как-то награждала их или оказывала какую-нибудь услугу.

В моем поведение не было ничего особо неправильного, и я отказывалась вступать с ними в ссоры, поэтому они начали выдумывать и наговаривать на меня. Они также устроили разбойничий набег на мою комнату в доме и украли музыкальные записи, музыку кантри и вестерн и отнесли все это отцу.

Когда Меррил принес это доказательство моей вины, я начала рвать и метать. Я думаю, он был шокирован моим гневом. Я сказала ему, что позволять своим дочкам рыться в моих вещах — это уже черезчур и он должен положить этому конец.

"Это я решаю, кто может рыться в твоих вещах" — ответил он. - "Если там что-то предосудительное, мне должны доложить об этом".

Я сердито ответила: "Если это условия проживания в доме, тогда, может быть, мне следует покинуть этот дом. Я так не собираюсь жить".

Меррил не выказал никаких эмоций. Последнее, что он хотел бы сделать — показать, что я как-то могу влиять на него. - "Ты будешь делать то, что я скажу. Если бы ты поступала так, как хочу я, тогда бы не было никаких проблем с другими членами семьи, роющимися в твоих вещах, потому что тебе бы нечего было прятать".

Я развернулась и ушла в свою спальню. Я решила просмотреть свои вещи и раздать своим друзьям все, что могло бы послужить конфликтом с Меррилом. Он ненавидел свитера с высоким воротом, потому что они обтягивали и подчеркивали мою грудь, и я никогда не носила их в его присутствии, но хранила. Также у меня было несколько полупрозрачных блузок, которые я никогда не смела надевать при нем. Лучше, чем рисковать их конфискацией, я раздам их друзьям. Я также начала запирать дверь спальни.