Победы, которых не было - [108]

На Апеннинах эсэсовцы изрядно потрепали нервы союзникам, а у Азовского моря нанесли контрудар и, ликвидировав плацдарм на реке Миус, захватили в плен около 18 тысяч красноармейцев[520]. В то же время будто бы «обескровившие» немецких танкистов войска Воронежского и Степного фронтов приходили в себя вплоть до 3 августа. Маршал Жуков в своих мемуарах очень хорошо объясняет необходимость «оперативной паузы» для Воронежского и Степного фронтов. Только вот почему-то забывает написать об истинных причинах их «паралича», а равно про то, что своим вынужденным почти трехнедельным бездельем упомянутые фронты очень помогли германской армии отвести угрозу на других участках.

Данный момент также является «больным зубом» отечественной историографии. Уж очень не хочется нашим ученым мужам признать, что миллион немецких солдат без крупных подкреплений сражался в Курской битве больше полутора месяцев.

С 12 июля, когда в контрнаступление перешли вдобавок к Центральному фронту, еще Брянский и часть Западного, в сражение вступили 203 танка, 2 тысячи артиллерийских стволов и примерно 250 тысяч человек 2-й танковой армии Вермахта. Против них было брошено около 650 тысяч красноармейцев, 12 600 орудий и минометов, 1400 танков, 2300 самолетов. После этого Манштейн и Клюге, отражая натиск столь мощной лавины, лишь маневрировали имевшимися у них под руками с самого начала наличными силами. Со своей стороны, советские стратеги вводили в бой новые резервы: 3-ю гвардейскую, 11-ю общевойсковую, 4-ю танковую армии, а также отдельные корпуса — пять танковых, один механизированный, один кавалерийский, одиннадцать отдельных дивизий.

Не менее щедрая поддержка была послана и на южный изгиб курского «балкона» — Ватутину с Коневым. Они получили 4-ю гвардейскую, 47-ю и 57-ю общевойсковые армии, танковый и механизированный корпуса, девятнадцать отдельных дивизий и две бригады. По советским данным, численность свежих войск, подкинутых в огонь битвы, на обоих флангах составила 363 тысячи человек, 13 тысяч орудий и минометов, 1800 танков, 2 тысячи самолетов. Кроме того, под Курск была отправлена львиная доля пополнения, полученного действующей армией за июль — август 1943 года в количестве 456 700 душ[521]. (Таким образом, даже согласно официальной и наверняка заниженной статистике, Красная Армия имела над противником как минимум трехватное превосходство по людям и вооружению.)

Некоторые итоги

Конечно, замысел «Цитадели», как и все прошлые предприятия нацистской верхушки, являлся по большому счету авантюрой, рассчитанной на исключительную бездарность всех без исключения советских генералов и благоприятную ситуацию на Западном фронте. Гитлер явно игнорировал тот факт, что боеспособность Красной Армии, по сравнению с 1941–1942 годами, заметно возросла, а Вермахт, напротив, начал терять свои лучшие качества. Тем не менее, статистика потерь на «огненной дуге» красноречиво отражает все еще огромную разницу в квалификации противоборствующих сторон. Все советские фронты, принимавшие участие в Курской битве, недосчитались убитыми и пропавшими без вести с 5 июля по 23 августа 254 тысячи человек[522]. (На самом деле эта цифра не отражает реальность. Она занижена, как минимум, на несколько десятков тысяч человек. Но поскольку ее уже очень подробно и аргументировано критиковали[523], то повторять анализ вранья нет смысла.) Обе немецкие группы армий — 57 700 солдат[524]. Потери советской авиации полностью пока еще не опубликованы. (Те, что «высчитаны» в «Грифе секретности» оказались намного ниже тех, что были уже признаны в 60–70-е годы. Подробно об этом рассказано в 13-й главе.) Известно только, что всего за четыре дня с 5 по 8 июля они составили 566 самолетов[525]. Убыль «Люфтваффе» за этот же срок — 60 машин[526]. Разница в утрате танков официально рассекречена: 6064 советских бронеединицы[527] против 1300 германских[528], из них всего 73 «тигра», 127 «пантер» и 39 «слонов»[529].

Если объективно оценивать стратегические последствия сражения и сравнить их с задачами, которые обе стороны пытались решить, планируя будущие операции, то нельзя не признать, что в известной степени немцам удалось добиться желаемого. В частности, выиграть время. Вплоть до осени Красная Армия не смогла сколько-нибудь серьезно продвинуться вперед и значительная ее часть оказалась перемолотой в полуторамесячном побоище. Большинство соединений пришлось буквально реанимировать — заново оснащать техникой и пополнять людьми. Пока подтягивались новые, недавно сформированные резервы и проводились необходимые перегруппировки, лето было потеряно.

В связи с этим для отечественной историографии характерно желание ограничить рассмотрение событий войны в июле — августе 1943 года одной лишь Курской битвой, не упоминая о попытке других широкомасштабных атак, в частности, большого наступления на всем южном крыле советско-германского фронта. Напомню, что 17 июля к активным действиям перешли Юго-Западный и Южный фронты, атаки которых были успешно парированы немецкими танками уже упомянутым выше контрударом на реке Миус.