Великая держава, Великий народ, Великая Россия… Эти словосочетания мистически притягательны для русского уха. Даже в учебнике, по которому ныне начинают знакомить школьников с прошлым отечества, на обложку вынесено знаменитое: «Нам нужна великая Россия». В течение многих веков эта мысль, наиболее ярко и точно сформулированная в начале прошлого века председателем Совета Министров императорской России П. А. Столыпиным, отливалась в различные формулировки: «Москва — Третий Рим, а четвертому не бывать», «Гром победы раздавайся, веселися, храбрый росс», «Кипучая, могучая, никем непобедимая» и т. д. Но основной смысл ее оставался практически неизменным: в первую очередь подразумевалась исключительная военная доблесть державы. Именно такой посыл служил в качестве главной идеи, скреплявшей фундамент государственной постройки и Московии, и Российской империи, и СССР.
Можно сказать, что тема ратного величия родины стала настоящей российской idee fix. Социологические опросы показывают, что даже сейчас, когда подавляющее число россиян уже не сомневается, что государственное устройство в их стране хуже, чем у большинства цивилизованных народов, экономика неэффективней, а политики и чиновники вороватей, те же самые люди одновременно считают, что единственным светлым пятном на фоне этого грустного перечня остаются славные победные традиции русской армии. Причем не просто славные, а лучшие в мире — поднятые до такой высоты, какой прежде никто и никогда не достигал. Почему же, казалось бы, столь разумный и критически мыслящий народ в массе продолжает с готовностью поглощать военно-историческую пропаганду, подаваемую в виде грубо льстивой националистической патоки?
Возможно, одной из причин этого является реальный недостаток книг и иных исторических произведений, в которых бы без гнева и пристрастия рассказывалось о том, какой в действительности была многовековая история российского воинства и как она выглядит на общемировом военно-историческом фоне.
Попробуем хотя бы отчасти восполнить этот пробел.
От первобытной толпы до античной фаланги
Представителями «древнейших профессий» в последние годы стало модно называть проституток и журналистов. Думается, что с не меньшим основанием на этот титул может претендовать еще целый ряд профессионалов: правители, шаманы и, конечно же, военные, — ибо, едва успев отделиться от природы, люди схватились за оружие и вступили в жестокую и нескончаемую братоубийственную схватку.
От примитивной драки древнейших людей ведет свою дальнюю родословную и воинская наука. Встречаясь с соседями, первобытные стаи «полными составами» вступали в борьбу, чтобы захватить средства существования. То есть, выражаясь современным языком, войны тогда велись «вооруженными народами». Подобная ситуация сохранялась вплоть до распада первобытнообщинного строя. На исходе этого периода в рамках родовой и племенной организации появились постоянные отряды воинов, которые ничем иным уже больше не занимались. По мере надобности в военные годы они усиливались народным ополчением.