Сорняк – planta nocens (лат.).
Белый диск летнего солнца жарил с небывалой для севера силой. Природа замерла, измученная третьей неделей нескончаемого зноя, прерывавшимся лишь короткими часами светлой как день июньской ночи. И ни одного дождика, ни тучки, даже ветра не было. Если бы не жирные белые полосы инверсионного следа, протянувшиеся за давно скрывшимся за горизонтом самолетом, ничего больше не нарушило бы чистоту синего неба. Под ним вечнозеленым ковром раскинулась бескрайняя тайга, местами прорезанная блестящими на солнце трещинами рек. И очень редко тонкими линиями лесных дорог. По одной из них, дребезжа на каждой кочке разболтанным кузовом, пылил старый, еще с брезентовой крышей, «уазик». Поднятые в воздух клубы мелкой взвеси долго еще оседали за ним на дорогу, на разлапистые ветви сосен, стоящих по обочинам. За рулем сидел Витек. Он повернулся в Мишкину сторону и жизнерадостно улыбнулся во все тридцать два здоровых зуба.
– Ничего, дружище, скоро уже до деревни доедем, а там…
Он не договорил, полностью развернулся назад, наплевав на дорогу, и улыбка его стала еще шире.
Там сидели и морщились на жестком тюфяке девчонки со смежного факультета – Наташка и Светка. Несмотря на неудобство, они тоже выглядели вполне довольными жизнью и озорно стреляли глазками. Один Мишка морщился, хотя совсем не от того, что его что-то не устраивало: с этим как раз было все в порядке. Вот только голова болела от того, что на прошлой колдобине, не удержавшись и подлетев на сиденье, сильно ударился макушкой о дугу перекладины. Скрипя зубами, он тер ушибленное место, но настроения это ухудшить не успело. В особенности когда сзади его приобняла Наташка, прижалась, пробежав тонкими наманикюренными пальчиками сначала по плечу, а потом и вдоль шеи… При мысли о её полных грудях у Мишки разом позабылась вся боль.
– Ах, ты мой бедненький мальчик… Ой, блин!
«Уазик» подскочил на очередной колдобине, в багажнике жалобно и одновременно угрожающе звякнули в ящике бутылки, и Мишка, отвлекшись на звук, чудом увернулся, чтобы со всей дури не врезать Наташке затылком по носу! Плохая это была идея – обжиматься в машине, которую ведет Витек!
– Витька, блин, веди нормально!
– Будь спок, и все будет хорошо.
– Ви-и-ить, а далеко нам еще? – подала голос с «галерки» Светка.
– Не-а, – он махнул рукой вперед, – вон поворот проедем, и считай всё, добрались.
– А-а… А то я уже волноваться начала, может, ты нас куда завести решил с непонятными намерениями…
При этом она хихикнула в кулачок и в очередной раз стрельнула в Витьку глазами. Он сам, правда, этого не видел, да и не мог видеть, так как в первый, наверное, за всю дорогу раз смотрел исключительно вперед. А вот Мишке всё было видно прекрасно. Он хмыкнул и отвернулся к окну, чтобы приятель не заметил смешков.
Собственно, с девчонками они были знакомы уже довольно давно. Но вот «близко» познакомиться удалось только неделю назад. На пьянке, посвященной окончанию очередной производственной практики. Причем пересеклись они на ней совершенно случайно – когда они с Витьком прикатили к зданию лесхоза за своим «руководителем» на черном «Патроле» его бати. Дабы проставить в аккуратно заполненные дневники синие гербовые печати, а заодно и забрать этого «руководителя», по совместительству зама по строительной части Витькиного предка, с собой. Бережно погрузив на заднее сиденье и отобрав из загребущих – даже в полубессознательном состоянии – рук ополовиненную бутылку коньяка. А из внутреннего кармана пиджака – подписанный договор на участок, предназначенный в ближайшее время стать приличной туристической базой.
Вот тогда-то за этим занятием девчонки их и увидели. И Светка, справившись с удивлением гораздо быстрее Наташки, удивляясь тому, отчего это она его раньше не особо замечала, сразу положила на Витьку «глаз». Еще бы, Витек-то парень простой, выпендриваться не любит, да и батя у него очень строгий в этом плане, что само по себе к скромности располагало. Поэтому доучившись до третьего курса, только Мишка, да может, еще пару человек на поток и знали, кто у него папа, но не трепались. По той же причине, по какой Витек был простым парнем.
Машина проскочила поворот и, минуя старый почтамт, въехала в деревню…
* * *
…Красные зайчики рассеянно плясали в глазах. Мишка с усилием разлепил веки, кряхтя повернулся на бок и тут же согнулся в приступе надсадного кашля, перешедшего в рвоту. Тело согнуло судорогой, прошедшей по пищеводу. С трудом удерживаясь на подставленном локте, Мишка извергал на землю, где уже образовалась целая лужица из полупрозрачной, отдающей легкой зеленью слизи, содержимое легких и желудка. Прокашлявшись, с трудом откинулся на бок, раскинув в стороны измазанные руки. И наконец, с хрипами и бульканьем где-то внутри, задышал. Глаза слезились, легкие еще жгло от недостатка кислорода, зубы начали стучать мелкой дрожью, а по телу снова прошла короткая судорога.
