Победоносцев: Вернопреданный - [13]

У Победоносцева не было другого выхода, как только принять последнее унижение. К сожалению, он не мог обойтись без помощи из ведомства казенных мерзавчиков. Слишком много родственников окружало Екатерину Александровну, да и ее Константин Петрович хотел избавить от излишних хлопот. Он никогда не обладал достаточными личными средствами. Ни поместья, ни иной недвижимости, ни крупного счета в банке не имел. И напрасно еврейские — по мнению Петра Ивановича Бартенева — газетиры сочиняли статьи о его баснословных богатствам.

Конюхи и пограничники

В Петергофе судьба Победоносцева обсуждалась прежде самых важных и острых положений манифеста. Витте знал настроение царя и не сомневался, что добьется искомого без особого сопротивления.

— Ваше величество, — обратился он к императору на роковом свидании, — Константин Петрович не может оставаться на своем посту, так как представляет определенное — и не к месту уточнять какое — прошедшее. Я понимаю, как сложно принять окончательное решение. Надеюсь, что оно будет бесповоротным. Слишком многое связано с его именем. Ум, образование, заслуги перед отечеством вынуждают подойти к устранению Победоносцева с должности весьма осторожно. Но участие его в правительстве отнимает всякую надежду на водворение в России новых порядков, требуемых временем.

Император молча пускал кольца синего папиросного дыма. Делал он это с виртуозностью завзятого курильщика. Столь странное занятие вынуждает к молчанию. Оно, как и густые ровные кольца, заполняло пространство. Кольца плыли по воздуху очень долго. Витте понял, что просто обязан посодействовать самодержцу.

— Я уверен, государь, что сейчас в вашей душе происходит борьба. Но обстоятельства заставляют пожертвовать Победоносцевым как символом давно минувших эпох. Я прошу ваше величество назначить на пост обер-прокурора Алексея Дмитриевича Оболенского…

Через несколько дней Святейший синод получил свежеиспеченного руководителя, а Константин Петрович сказал Саблеру:

— Не пройдет и года, как Оболенского выбросят из коляски вслед за Витте. Я желал бы, Владимир Карлович, чтобы вы продолжили деятельность на этом посту. Конюхи и пограничники не в состоянии направлять церковную жизнь нашей родины, нашего богоспасаемого Отечества…

Оболенский имел чин шталмейстера, а Витте возглавлял пограничную стражу.

— Но, к сожалению, ничего нельзя исправить.

— Разумеется, — мрачно ответил Саблер, — если даже митрополит Антоний заявил, что Святейший синод признает великое историческое значение манифеста.

— Я ничего иного и не ожидал. А ведь он первенствующий член Синода!

Что за наваждение! Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, в миру Александр Васильевич Вадковский, как и Оболенский, по звучанию фамилии был связан с декабризмом. Причем любопытно, что старший Вадковский, Федор, получил по конфирмации приговора вечную каторгу, а осудили его по первому разряду.

Мистические ощущения никогда не будоражили сознание Константина Петровича. Но не слишком ли много совпадений для одного дня? Как человек литературы — homme de lettres — он знал, что звуки лучше, чем что-либо, выражают внутренние потусторонние и таинственные чувства. Мысли нередко подводят и обманывают, первое — даже мимолетное! — чувство — никогда.

Реконструкция события с помощью художественного приема

Если читатель захочет более подробно и полно воссоздать, что наблюдал Константин Петрович сквозь щель шторы на Литейном проспекте, когда стряхнул набежавшие воспоминания, пусть представит себе большую картину Ильи Ефимовича Репина «17 октября 1905 года», изображающую бурную манифестацию народа петербургского на другой день по объявлении царской милости. Полотно это Победоносцев не видел — оно впервые было выставлено на 13-й передвижной выставке. Репин не входил в число любимых художников Константина Петровича, который довольно резко отзывался о его творчестве, особенно об интерпретации сюжетов из русской истории. Ни Иван Грозный, ни царевна Софья не удовлетворяли взыскательный вкус и не отвечали придирчивой строгости знатока прошлых эпох.

Между тем признанный мастер портретной живописи тяготел к созданию многофигурных композиций, монументальных по размаху, в которых освоенное цветом пространство словно раздвигало замкнутую раму, увеличивало и приближало жизненное событие, превращая зрителя чуть ли не в непосредственного участника. Репин буквально втягивал наблюдающего со стороны человека в действие. Этот психологический эффект присутствия устранял преграду, отделяющую создателя от личности, к которой он обращался. Умение использовать подобное свойство изобразительного искусства — божественный дар, который дается не каждому и талантливому художнику. Вспомним репинский «Годовой поминальный митинг у стены коммунаров на кладбище Пер-Лашез в Париже». Крошечный холст — тридцать шесть на пятьдесят девять сантиметров — производит грандиозное впечатление. Разнообразие цветовых пятен поражает. Здесь и черное, и черно-красное, белесоватое и серо-голубое, а рядом и серо-коричневое. Но главная удача Репина — в композиционном построении. Портретных изображений мало. Мы видим толпу со спины и как бы вливаемся в нее и вместе с тем получаем возможность подробно разглядеть все, что сосредоточено вокруг реющего над толпой красного стяга. Траурное полукольцо людей охватывает знамя, массу венков и Стену коммунаров, ограниченную блекло-зелеными деревьями, склонившими под ветром вершины. Движение ветра и вершин соответствует траурному событию.